Вживленный «Чип контроля»

– Че ты гонишь, Круглый? – сузив от бешенства глаза, просипел Клещ. – Будет каркать! Надоел…

Услышав долетевшее откуда-то с юга мерное тарахтение, Клещ несколько секунд прислушивался к этим подозрительным звукам, затем попятился в лес.

– Ша! «Вертушка»?! – просипел он. – Кажись, в нашу сторону чапает.

Они не стали заходить глубоко в лес, а спрятались в ельнике, рядом с просекой, по которой была проложена хорошо наезженная грунтовая дорога.

Вертолет проплыл в небе несколько правее них: очевидно, пилот решил обследовать долину таежной речушки, а может, эта речка служила ему визуальным ориентиром.

Неожиданно невдалеке от них – примерно в километре – щелкнули подряд несколько выстрелов, а затем прогремела длинная автоматная очередь.

Потом произошло и вовсе неожиданное: сначала они услышали грохот вертолетных винтов – все ближе и ближе к ним, – а затем что-то с хрустом и металлическим скрежетом тяжело хряпнулось о землю. Причем, совсем неподалеку от них, на лесной просеке…

Клещ первым догадался, что бы все это могло значить: похоже, кто-то подбил в районе речной переправы поисковый вертолет! И вот он, значит, наеб…ся, едва не свалившись прямо на их головы!

«Бог не фраер, все видит, – мелькнуло в голове у Клеща, когда он вместе с остальными зэками устремился к упавшей на просеку поврежденной машине. – Ну все, Гриша, пошел тебе фарт! И масть нужная легла…»

Они с опаской, разделившись на две пары, подошли к поврежденному вертолету с подломанным, как у раненой птицы, «шасси» – «вертушка» чуток завалилась на правый борт. В лобовом стекле виднелись пулевые отверстия. С левого борта, где была открыта люковина, подвешенный на страховочных ремнях, полусвисал вниз какой-то дохлый хмырь, с грудью, залитой кровищей, и принайтованным на другом ремне – поэтому и не вывалился при крене – снайперским винтарем.

Крюк, хряснув его на всякий пожарный палкой по башке, осторожно заглянул внутрь салона. Клещ, вооруженный тесаком, выждав момент, тоже просунул голову в проем. Потом, с опаской принюхавшись к запахам, – он боялся, что поврежденная «вертушка» может в любой момент полыхнуть огнем… но пахло не столько горелым, сколько кровищей, – забрался внутрь.

Там он обнаружил еще одного бойца с пулевым отверстием в черепе. С правого борта, в пазах, были закреплены два автомата «АКСУ». Клещ, ощутив при виде оружия дикую радость, рванул один из них, живо снял с предохранителя и направил на пилота, тяжело свесившегося со своего кресла набок…

– Ну че там? – спросил снаружи Круглый. – Есть кто живой?

Заметив, что пилот, очевидно, тяжело раненный, слегка пошевелился, Клещ, перебросив «калаш» в левую руку, правой рванул из ножен тесак и перерезал летуну горло.

– Не, живых никово нету, – просипел он, пряча окровавленный клинок в ножны. – Одни токо жмуры.

Крюк, забравшийся в салон вслед за ним, завладел другим «калашом», а также снял с крючка «лифчик», в котором оказалось с полдюжины снаряженных патронами калибра 5,45 мм автоматных рожков. Клещ, заметив у убитого выстрелом в голову бойца поясную кобуру, быстренько снял ее с него и повесил на себя. Другим пистолетом, снятым со стрелка, завладел Круглый.

– Энто не «макар»? – несколько удивленно произнес он, разглядывая незнакомый ему с виду ствол. – Че за волына?

– «Стечкин», – поглядев на него с легкой завистью (хотя и был теперь вооружен «сучкой»), пояснил Крюк. – Классная машинка…

– А я себе винтарь возьму! – Гамадрил, отщелкнув карабин, которым крепился ремень от винтаря на сбруе убитого стрелка, завладел «эсвэдэшкой». – Мы с братвой иногда в тир ходили… Гы-ы-ы!

Клещ с тревогой подумал, что дольше здесь оставаться нельзя. Сразу по двум причинам: либо полыхнет огнем поврежденная от удара об землю «вертушка», либо – если пилот успел сообщить своим по рации о случившемся – сюда вот-вот примчится свора поисковиков.

– Рвем когти отсель, братья! – просипел он, выбираясь из салона наружу. – Не будем долее испытывать свой фарт.

Конечно, Леху следовало похоронить, но сейчас была не та ситуация.

Когда «вертушка», странно рыская из стороны в сторону, потянулась на юго-восток, едва не задевая брюхом верхушки сосен, Анохин и бывший егерь одновременно бросились к Лехе, который лежал на левом берегу у самых мостков.

– Все, паря, нету нашего Лешки, – сокрушенно вздохнул Уваров, когда Анохин по мосткам перебрался на его сторону. Потерянно стащив треух с головы, он добавил. – Моя вина, чаю… Надо было еще прежь того шмальнуть по летуну!

– Не бери, Федор, на себя чужое, – процедил Анохин, подтаскивая обмякшее тело еще ближе к мосткам. – Эти сволочи мне за все заплатят…

Услышав, как вдруг оборвался где-то сравнительно недалеко от берега стрекот «вертушки», они одновременно повернули в том направлении головы.

– Наверное, сели на «вынужденную», – высказал догадку Анохин. – Мне показалось, что я пилота все ж таки зацепил…