Взять Чумазого!

— А вы на кого работаете, раз этот Петко работу не даёт? — всё же задал я вопрос, который давно крутился в голове.

Старый водила сразу насторожился. Его маленькие глазки забегали.

— Да какая тебе-то разница, работаю и работаю. Частная лавочка, так устроит? Иль тебе мою трудовую книжку показать надо?

— Ничего мне не надо показывать… — делано смутился я. — Но всё же? Вы что-то говорили про горгулий? Они живут здесь?

— Цыц! — Леший аж подпрыгнул от возмущения. — Меньше слушай дурака, дольше проживёшь. Я-то думал, ты шутишь, неместным прикидываешься, над стариком издеваешься. Вот и разозлился. Наговорил с три короба от обиды-то, чего тебе не следует вовсе знать. Так что забудь всё это как хороший сон, молодой чертяка!

Я для приличия кивнул. Показалось, что он хочет ещё что-то сказать, но не решается и тянет. Потом старик вспомнил, что я помог загнать ему чудо-самокат в гараж, и всё-таки смилостивился:

— Скажу тебе так, я вижу, что ты нормальный нечистый, а это редкость в наших-то местах. — Его зелёные глазки сузились. — Просто не суй нос не в своё дело! Как я. Я-то люблю этот лес, он всё, что у меня есть, и, чтобы не лишиться его, мне надо чтить местные законы. А в этих местах и законы свои. Да и пик Панчича территорией Чербии-то не назовёшь. Послушай старика, который прожил двести лет в этих краях…

Возникла неловкая пауза. Я не знал, что ответить, а леший, похоже, быстренько пожалел о сказанном и первым нарушил молчание.

— Пойдёшь дальше, как вон идёт недостроенная дорога, другого пути здесь, как ни верти, нет, — сдавленно прошептал он.

Ага, как же, нет. Если, конечно, не считать дороги, по которой укатил вампир на авто с личным водителем. Я пристально посмотрел на лешего:

— Куда выведет меня этот путь?

— Да есть там одно местечко недалеко от самого пика, где заправляет домовой. Тот ещё ворюга и мастер задницу лизать у новых-то боссов. Важный стал, за лапу нынче и не здоровается, пальцы гнёт и по-ихнему разговаривать пытается. Наблатыкался, одним словом, — сплюнул старик. — На самом-то деле обычный жулик, который успел набить карман при прежней власти и держится за свою нору, как за убежище. А гостиница-то его так называемая — та ещё дыра, считай, одни горгульи! Кстати, не удивлюсь, если у него остановятся и черти.

— Почему? — спросил я.

— Так и останавливаться-то больше негде, — пожал плечами леший.

Он вдруг захлопнул рот, прикрыв его ладонями, всем своим видом показывая, что сболтнул лишнего. Ну уж нет, сказал он ровно столько, сколько хотел сказать.

— Спасибо, мне правда было бы интересно туда заглянуть.

Я поймал себя на мысли, что мы так и не представились друг другу. С другой стороны, тем оно и лучше, ближе знакомиться с лешим я не хотел. А задерживаться здесь дальше просто не было никакого смысла. Мы попрощались, напоследок леший буркнул с серьёзным видом:

— Давай-ка договоримся, что ты шёл от станции пешком?

Я приподнял кустистую бровь.

— Мне надо начальству-то сказать, что мой драндулет сломался с самого утра, усёк? Поэтому не работал я, а весь день… — Леший задумался, ничего не придумал и, подняв лапу, почесал в мохнатом затылке. — Чё-нибудь придумаю, не впервой.

— Зачем вам это надо? Почему просто не сказать, что вы делали свою работу? Если что, я готов подтвердить.

— Да уж возить нечисть не моя работа, моя работа заключается в другом. — Таинственный старик с шипением выдыхал воздух. — Здесь не уважают чужаков. А таких столичных чертей тем более. Узнают, что возил тебя, все травинки с головы повыщиплют.

Он хлопнул меня по плечу и отвернулся. Я кивнул в ответ. Наверное, можно было бы продолжить разговор, поподробнее расспросив лешего о его работе. Но зачем? Чем занимался несчастный хозяин леса, я уже знал. Старик зарабатывал на жизнь контрабандной перевозкой ладбастрового порошка на своём чудо-самокате. Буду рад ошибиться, если окажется, что это не так. Считается, что в тюремной камере лешие не выживают…

Не говоря больше ни единого слова, я двинулся прочь. Причудливый старый водила, занимавшийся не менее причудливыми делами, остался за поворотом. В том, что здесь происходило и происходит, мне только предстояло разобраться, и леший мог стать первым важным звеном в сложной цепи.

Судя по тому, что старик транспортировал ладбастровый порошок на своей телеге, он увяз в грязных делишках бандитов по уши. Да, между строк он повторял, что вынужден работать водителем чудо-самоката, делал вид, что помогает мне, всячески подталкивая меня на новые «открытия». Типа бедный старичок-лесовичок, под гнётом непреодолимых обстоятельств вынужден искать компромисс.

Но я, как полицейский, знал, что языком-то трепать можно всё что угодно.

Если он такой уж правильный, так почему он до сих пор никуда не съехал от пика Панчича? Со станции всё ещё ходил поезд, цены на билеты вполне демократичные, а пенсионерам вообще льготы. Никакого труда не составило бы найти себе новый лес, в котором старик мог стать полноправным хозяином.

«Верить или не верить ему?» — думал я, поднимаясь по тропинке вверх.