Взять Чумазого!

Она охотно обернулась, приготовившись слушать. Признаюсь, мне тяжело дался вопрос, но я всё же спросил её о белых стенах. Славна задумалась, пожала плечами и покачала головой.

— Белые стены? — протянула она с неподдельным удивлением. — Прям белые-белые? И что, такая комната правда здесь есть?

Я поднёс указательный палец к губам, кивком головы показывая, чтобы чертовка шла к столу. Разговор стоило продолжить позже. У окошка выдачи почти не осталось чертей, я, как и все, взял положенную порцию завтрака.

Интересно, Славна не знала о белой комнате или делала вид? Всё же над нами висела камера. Я перевёл взгляд на объектив. Может, поэтому чертовка отказалась отвечать?

«Тоже мне, жандарм называется! Как же я не подумал об этом? Будет забавно, если девчонка уже обо всём догадалась, а я нет».

Совсем не вовремя затряслись лапы. Вспомнился майор, у которого приступы трясучки случались после длительных и регулярных запоев. Я поёжился, обернулся к Славне, полагая, что чертовка успела занять столик для нас двоих.

Однако каково же было моё удивление, когда вместо Славны мои глаза наткнулись на доктора Висконского. Он изучающе смотрел на меня, словно пытался понять — не задумал ли я чего особо пакостного?

— Сегодня без выходок, Деян? — подмигнул доктор.

Он переплёл пальцы, сцепив лапы, и обернулся к столу, за которым сидела Славна. Чертовка внимательно наблюдала за происходящим, хоть и не подавала виду. Оборотень помахал ей лапой, та помахала в ответ. Я видел, как он скалится ей.

Но когда доктор-баггейн повернулся ко мне, на его физиономии вновь застыла каменная, ничего не выражающая мина. Но тем не менее лично мне Висконский почему-то напоминал оголённый провод. Такие страсти мне были совершенно ни к чему. Я решил как-нибудь поделикатнее разрядить обстановку:

— Чёрт без номера, Мирко, ему хуже? Не вижу его здесь…

Мне показалось, что доктор побледнел пуще прежнего.

— Мирко больше нет в нашей клинике, не зря же у него не было номера, — сказал он.

— А где он? — удивился я.

— Он выписан.

— Но… — Я запнулся.

Выписан? Куда?! Чистейшей воды бред! Мы говорили об одном и том же чёрте, никаких сомнений, но если вспомнить его истерику, то о какой выписке могла идти речь?

Мирко выглядел больным, измученным, держащимся из последних сил чёртом. Если кому тут и требовалось лечение, то точно ему. Безномерной нечистый чах на глазах. Но баггейн говорил о его выписке совершенно уверенно.

«Сказать, что такого не могло быть? — подумал я. — Или же опять потребовать доказательств?»

Но что это изменит? Возможно, кое-что, но опять-таки в худшую сторону. Я решил промолчать, чтобы не нажить новых неприятностей.

— Пойду-ка я, доктор…

— Подождите. — Баггейн остановил меня. — Номер пять, вы ещё не поняли, что в столовую нужно приходить лишь для того, чтобы есть?

Я остановился, переступив с копыта на копыто. Возможно, своим поведением я действительно заслужил подобный тон и неприветливую физиономию. Но чтобы Висконский обращался ко мне по номеру взамен имени?

Такого прежде не было. И звучало отвратительно.

— Пятый номер? — переспросил я.

На морде Висконского не дрогнул ни один мускул. Не уверен, что баггейн вообще услышал мой вопрос.

— Никаких разговоров в столовой, — отчеканил он.

— Понятно, — сухо ответил я.

На самом деле ничего понятно не было. Я был ошеломлён словами оборотня.

До этого момента ни Висконский, ни медбратья-упыри не запрещали мне разговаривать с другими пациентами. Проскочила мысль, что баггейн услышал наш с чертовкой короткий, но содержательный разговор. Он мог слышать, как я спрашивал у Славны про белую комнату, как и в случае с Мирко…

Кивая, всем видом показывая, что усвоил его слова, я двинулся к свободному столику. Почти свободному, потому что за ним сидел сумасшедший из реанимации. Он, как всегда, держался обособленно.

Я прошёл мимо столика Славны, наши глаза встретились, но чертовка отвела взгляд. Ничего не оставалось, как далее последовать к столу сумасшедшего. Кто-то из пациентов принёс тридцать первому котлету и настойку, и, пока мы разговаривали с баггейном у окошка выдачи, прошло две минуты.

Впрочем, что толку, сегодня я никуда не спешил.

Глава 20 Не все котлеты одинаково полезны

Сумасшедший, как я называл нечистого из палаты реанимации, пристально наблюдал за мной, не сводя глаз. Уж не знаю, что он надеялся увидеть, но от его взгляда было как-то не по себе. Так себе ощущения, когда на тебя смотрит чёрт, способный в любой миг выкинуть такой закидон, что хоть стой, хоть падай. Плюнет или укусит, на раз…

Ну а что, от нас, нечистых, всегда следовало ожидать всё что угодно! Самым благоразумным было просто не обращать на тридцать первого внимания. Пусть пялится сколько угодно, да хоть просверлит во мне дыру взглядом. Я же тихонечко съем котлету и поскорее направлюсь за антибиотиками. Задерживаться за столиком дольше смысла нет.