Взять измором или наказать сказочника

— Извините, но я не буду, — отставил рюмку в сторону Илья, и на немой вопрос поспешил ответить, — за рулем.

— Та шо там! — хмыкнул дядь Ваня, — от одной рюмашки не будет ничего! За здоровье Саныча выпить надо, а то пятьдесят три года это ж…

— Да шо ты мелешь, пень старый! — толкнула его баб Маша, а мы все рассмеялись.

Застолье было веселым и Морозов все же опрокинул пару чарок, но больше себе не позволял. Да и за мной в оба следил. То салатик услужливо положил, то в бокал винишко долил, то непозволительно близко наклонился, как для того, с кем я просто «тусила».

— Курочку будешь? — обжег своим дыханием мою шею.

— Нет, — резче чем полагалось, выпалила.

Илья хмыкнул, нежно заправил прядь моих темных волос за ухо и, победно улыбнувшись, отстранился на достаточное расстояние, дабы я вновь вспомнила, как оно это — дышать.

Откинувшись на стуле, он поднес ко рту стакан, отсалютовал кому-то и отпил.

Нахмурившись, посмотрела в сторону.

Ах, вот оно что… Ну Морозов! Устроил он тут обозначение территории, понимаешь ли!

Петр в ответ на это закинул в рот очередную рюмку, даже не поморщившись. Только в глазах застыла обида и непонимание.

Эх, нашел бы уже себе девку, что ль! Ему и так тошно, а тут еще Морозов, пакость такая, злорадствовал.

— Морозов, — рыкнула, повернувшись к нему. — отстань от Петьки! — потребовала.

Оскалился, но ничего не ответил. Щеки надул, как в рот воды набрал, так и сидел, покуда гости не начали собираться. Погостили, как говорится, пора и честь знать.

— Саныч, чтоб тебе еще столько прожить! — прощался отец Пети.

— Та, — махнул отец рукой, — главной чтоб на своих двух.

Мужики повыходили на улицу. Видать, курить, а отец и Морозова с собой прихватил.

«Идем, родной, покумекаем по-мужски! Не будем бабонькам мешать» — наказал, а у Ильи и выбора-то не осталось.

— Варюш, отнеси Тузику косточки, — дала мама мне тарелку.

Она уже потихоньку помаленьку начала прибираться. Бокалы относила на кухню, посуды была целая горища. И мамуля, аки золушка, сновала туда-сюда. Впрочем, как и весь вечер. Присела на пару минут, а там уже за добавкой пора бежать, там уже и мяско подоспело, а затем приборы поменять, тарелочки. Мне мамуле помочь было только в радость. Целый вечер только и шикала мне: «сиди!». Не могла на нас с Морозом налюбоваться. Видела в ее глазах умиление. Уже небось нафантазировала себе. Впрочем, невелика беда! У нас это семейное — фантазировать!

Вольер собаки находился за домом и когда я повернулась идти обратно, то уперлась лбом во что-то…

— Варь! — в кого-то. В Петьку. — Ва-рю-ш-ша, — заплетающимся языком протянул.

Подняв голову, заметила что парень и лыка не вяжет. На своих двух еле стоял, нацепил кривую полуулыбку на губы и шатался, аки березка на ветру.

Странно, за столом не заметила, чтобы парень был так пьян. Когда ж его, малохольного, успело так развести?!

— Петька, ты чего? — наивно поинтересовалась, отступая на шаг, но он ловко схватил меня за руки и притянул к себе.

— Варька, ну чем этот мажор лучше меня?! Смазливее, так я для тебя что хочешь… — шептал, прижимая мою голову к своей груди.

— Петь, — попыталась отстраниться, но парень не дал, сильнее к себе прижав. — Петь.

— Варька, хочешь звезду с неба, м? А луну?

— Петь, — уже напористо потребовала, упершись руками ему в плечи.

— Вар…

— Занятно, — раздался голос, отчего я напряглась. — В прошлый раз мне повезло, как думаешь в этот раз тоже прокатит?

— Да, пшел ты-ы, — протянул Петька.

Мне наконец-то удалось оттолкнуть его от себя. Парень пошатнулся и развернулся всем корпусом к Морозову.

Тот, засунув руки в карманы, предостерегающе подвигал челюстью.

— Ты, сопляк, её не достоин! — выплюнул парень.

Я опоздала.

Лицо Пети встретились с кулаком Морозова. Он как дикий зверь, что бросался на всякого. Что за характер такой взбалмошный?!

— Видишь, прокатило, — ехидно усмехнувшись прошипел, держа Петра за рубаху.

Тот улыбнулся разбитой губой. Казалось, этим двоим было что-то известно чего не было мне.

— Ах ты, сучок малолетний, — прорычал Петя, а после прижал Морозова к стене дома.

— Петя! Хватит! Илья! — паника накрыла меня с головой.

Схватила Петю за рубашку, но тот только отмахнулся, как от надоедливой мухи. Парни меня не слышали. Они принялись мутузить друг друга.

Ругательства, возня, мой крик…

После толпа…

Женщины «охали» и «ахали», мужики разнимали норовливых юнцов, а я, закрыв глаза руками, тихо плакала.

— Вы чего это устроили, обормоты?! — гаркнул Саныч. — Харе мне, Варьку пугать! Не то не посмотрю, что гости! Вмажу, что мало не покажется! — помахал кулаком в воздухе, броня двух сорванцов.

Морозов сплюнул себе под ноги кровь. На скуле виднелся синяк, волосы всклокочены, глаза бешеные, а кулаки готовые к атаке. Да и Петька не лучше. Своим фонарем под глазом весь двор освещал.

— Паршивец, быстро домой! — гаркнула мама Петра, а сама стыдливо голову опускала. — Вы уж простите нас… Дурной характер, чтоб его!

— Ой, — махнула рукой моя мама, между тем гладя меня успокаивающе по голове, — мужики, что с них взять. Им бы только кулаками помахать, что наши что ли по-молодости не воевали?!