Взять своё (СИ)

— Вам привет от вашего кузена, — парень быстро закатал рукав на правой руке, демонстрируя выжженную фигуру королевского герба. — Я королевский гвардеец и вызвался добровольцем, чтобы пробраться во дворец и доставить вам послание от вашего брата, — через несколько секунд рукав снова занял свое место и гвардеец превратился в одного из дворни. — Я здесь почти неделю, но мне никак не удавалось пробраться к вам. Шаморцы здесь все перекрыли. К вам пускают лишь своих проверенный.

— Мой брать жив, — с облегчением прошептал Фален. — Хорошо… Я не придавал его… Он должен знать это… Я лишь играл ту роль, о которой он сам просил меня…

Когда же силы его иссякли, уже заговорил посланник.

— Вы должны вести себя, как и раньше. Много дремать, не узнавать своих знакомых и быстро уставать… Но главное, нужно сделать как написано в послании, — откуда-то из обуви гвардеец выудил свернутый кусочек бумаги, прокапанный сургучом и припечатанный королевским вензелем. — Сейчас… Вот!

Фален медленно водил глазами по небольшой бумаге, содержащей послание от Роланда. «Приветствую тебя, брат. Времени почти нет. За тобой постоянно следят. Постарайся вроде бы случайно оговориться, что королевская казна может находиться на юге, в подвалах замка Шариот. И главное, они должны узнать, что я жив. Уверен, Хромой Лис захочет все решить одним ударом и не упустит этот шанс… Прошу тебя, пусть это выглядит естественно. Сделай все именно так, иначе Ольстер обречен. И, я обязательно, приду за тобой! Твой брат, Роланд».

— Шаги! Кто-то идет! — парнишка вдруг рванул послание из рук Фалена и отправил его в рот. — Закройте глаза! — прошамкал он. — …

В этот момент дверь в королевские покои вдруг распахнулись от мощного удара и внутрь почти влетел один из легионеров, за которым шел его командир. Тот, высокий комтур с глубоким шрамов через все лицо, быстро оглядел спальню.

— Что это за рожа? Тебе же было сказано, баран, никого из местных к нему не пускать! — и тут же залепил легионеру сильную оплеуху, разбив ему бровь массивной печаткой. — Говорили же, пускать только своих! Уроды! Сгною на плацу! А ты, демонова отрыжка, что уставился? — комтур с яростью уставился на парня, который медленно пятился к стене. — Что ты тут делал? Отвечай? Ничего, огонь и железо развяжут тебе язык. Ха-ха-ха, развяжут! Тащи его…

Едва легионер схватил за шкирку упирающего парнишку и потащил его наружу, как комтур с презрением пробормотал:

— А этому засранцу надо еще подлить воды в кувшин. С травки-то жажда должна мучить…

Фален же все это время с трудом сдерживался, чтобы не открыть глаза и не посмотреть на усмехающегося врага. «Не соврал, значит… Плохо. Это очень плохо… Проклятье, как же башка-то болит. Раскалывается, аж выть хочется…». От тяжелой, стреляющей боли он еле слышно застонал. «Что вообще вчера было? Вчера… Черт, не помню! Ничего не помню. Совсем ничего не помню… Значит, поят меня, сволочи, каким-то дерьмом. Что же теперь делать? Что уж там парнишка говорил… Проклятье, все плывет. Что-то там про южный замок, про королевскую сокровищницу… Еще что-то? Стоп! Роланд жив! Брат выжил! Милостивые Боги! Король жив! Значит, еще не все потеряно…».

Осторожно открыв глаза, он убедился, что в спальне уже никого не было. Поучается, тот шаморец уже ушел.

— Что за вонь? — Фален скривился, глубоко вдохнув носом воздух. — Что это такое? Это же от меня…, — он с гадливостью оглядел желтоватое пятно на пуховой перине, какие-то засохшие кусочки мяса и хлеба. — Настоящая свинья.

Тут его взгляд упал на кувшин, стоявший буквально в локте от него. И он сразу же почувствовал, что ему жутко хочется пить. На секунду ему даже показалось, что его горло превратилось во что-то шершавое.

— Нет, нельзя, — он сам же одернул себя, когда попытался дотянуться до кувшина. — Нельзя пить. А ведь, так и сдохнуть можно… Где-то ведь должна быть вода. Свежая, холодная, — в горле встал твердый ком, который было не сглотнуть. — Должна быть.

Ему понадобилось не так много времени, чтобы понять — другой воды здесь нет. В опочивальне была лишь та вода, которая, по словам посланника, была отравлена дурман-травой. Тогда, чтобы хоть немного отвлечься от жажды, Фален начал обдумывать план кузена.

«А, план-то хорошо! Я всегда знал, что у Роланда война в крови. Мне ведь никто не верил. Говорили, что король Ольстера это скряга и торгаш. Смеялись над королем, шептались по углам… А ведь это может получиться. Если я смогу сделать то, что хочет Роланд, тогда шаморцам придется разделить свои силы. А у Роланда появиться шанс на победу».