Взять своё (СИ)

Заинтригованный Квин, решив не отставать, подошел ближе к столпившимся гномам. Он нашел небольшой возвышение, откуда с высоты его роста было прекрасно видно, что происходит внутри круга.

… А там, друг против друга медленно кружили двое гномов, настороженно ловивших движение друг друга.

— Ты посмеешь пойти против хранителя? — с угрозой шипел первый — худой гном с едва пробивавшейся бородой, облаченный в развевающийся на ветру темный мешковатый балахон с откинутым назад капюшоном. — Видно, Хольвур, тебе окончательно отбили голову и все, что в ней было, — хранитель медленно обходил своего противника, скрывая руки в разрезах балахона. — Опомнись, и отступи. Воля хранителей должна быть исполнена. Отступники должны быть наказаны.

Второй же являл собой полнейшую противоположность своему сухопарому и молодому противнику. Это был зрелый кряжистый воин, своей осанкой напомнивший Квину ветеранов легиона, отслуживших два, а то и три срока в строю. Он был широк в плечах, очень массивен, особенно за счет внушительно по размерам нагрудника. И двигался он соответственно — расчетливо, экономно, словно собираясь закончить этот спор всего лишь одним ударом своего боевого молота.

— Ты слишком много на себя берешь, хранитель, — усмехнулся воин, скаля в ухмылке щербатый рот. — Воля хранителей мне не указ. Перед лицом Подгорных богов равны все кланы…, — он остановился и оглядел круг равным, встречая одобрительные взгляды. — И как гласит Великая книга памяти… В круге равных нет лжи. И каждый, кто в нем солжет, будет отвечать перед всем Подгорным народом… Надеюсь, это ты не забыл?

Лицо молодого в этот момент сморщилось, словно он надкусил что кислое.

— … И я, Хольфур Молотобоец, мастер войны из клана Сломанной Секиры, спрашиваю тебя, Чове, хранитель из клана Хранителей Великой книги памяти, — Хольвур остановился в нескольких шагах от своего противника. — Почему мы нападаем на своих братьев как воры и разбойники? Став отступниками, клан Черного топора не перестал быть частью Подгорного народа. Ты слышишь меня, хранитель? — он вновь начал медленно обходить молодого гнома, буравя его глазами. — Почему мы штурмуем древнюю твердыню Подгорного народа, не услышав голос своих отступивших братьев? У них есть право оправдаться…

С хранителя же в эти мгновения можно было смело писать картину лопающего от еле сдерживаемой злости гнома. Его напряженное лицо пошло красными пятнами, из груди раздавалось тяжелое прерывистое дыхание. Казалось, вот-вот и с него слетит эта его маска высокомерия и он, взорвавшись, начнет визжать.

— Вы слышите меня, братья? — не отводя взгляда, Хольвур громко крикнул в толпу молчавших гномов. — Разве там, за стенами живут какие-то выродки? Или мы уже не помним про древние обычаи? — и тут же продолжил он громким речитативом произносить фразы из Великой книги памяти. — Ежели скажет кто, что другой не по правде делает, то следует спросить обоих… Не след хаять, коли другой ответить не может… Ты, хранитель, дал топорам сказать свое слово?

Хранитель же, находясь в смятении, продолжал молчать. Такое явно открытое пренебрежение волей хранителей он встречал впервые. На протяжении веков слово представителя его клана никогда не подвергалось сомнению и не требовало доказательств, а тут такое…

— Как ты смеешь требовать от меня ответа? — не сдержавшись, взъярился хранитель. — Ты, смердящий пес, не знающий ни одной священный руны, решил, что можешь мне указывать?! — он резко вытянул из разрезов балахона пару ритуальных клинков, что могли носить лишь представители особой касты в клане — вершители воли хранителей; обладание, аж двумя такими мечами, говорило о немалом ранге этого тщедушного на вид гнома в клане. — Твое дело молчать и слушать, молчать и слушать. А о древнем законе можем говорить лишь мы — хранители!

Тут же недовольным гомоном отозвались на слова хранителя остальные гномы.

— Круг! Круг! — начали сначала тихо, а потом все громче и громче, скандировать гномы. — Круг! Круг! — громче всех заорала какая-то бородатая харя. — Круг! Круг! — гномы начали медленно отходить в стороны, формируя место для поединка. — Круг! Круг!

Поединок… В эти мгновения на небольшом пятачке, покрытом стылой грязью и снега, уже не было ни брата-хранителя, ни мастера войны. На против другу друга стояли просто гномы, что отдали свои жизнь на суд Подгорных богов.

Древний обычая, за столетия вросший в самое нутро гномьего общества, приобрел все признаки священного ритуала, который чтили все, независимо от возраста, опыта и социального статуса.

— Ты, Хольфур Молотобоец, — из толпы гномов вышел седой как лунь гном с потемневшим от времени посохом и обратился к обоим противникам. — Мастер войны из клана Сломанной Секиры, добровольно вступаешь в круг равных? — тот молча кивает головой, поглаживая рукоять молота. — А ты, Чове, брат-хранитель из клана Хранителей Великой книги памяти гномов? — и тот кивнул молча. — Братья, поединщики по своей воле вступили в круг равных, о чем я свидетельствую! И пусть Подгорные боги явят свою волю.