Взять своё (СИ)

Чуть в отдалении от него плотной группой шли остальные старейшины клана, капюшоны ряс которых были низко опущены и скрывали почти всё лицо. Здесь они были всего лишь немыми свидетелями триумфа одного из них, старейшины Калеба.

— Великий день, — прошептал Калеб, закрывая глаза и на какое-то мгновение погружаясь в воспоминания. — Долгожданный…

Ведь он еще помнил и тот, последний день Представления, когда Верхний город Замодонга поражал любого из гостей роскошными зданиями с невиданными удобствами, тысячами своих жителей.

— …, — старейшина глубоко вздохнул. — …

Словно это было только вчера! В ушах его стоял многолосный гул огромной толпы празднично одетых гномов, грозный топот подкованных железом калиг легионеров, рев жертвенных быков, звуки ритуального рога… Он снова вздохнул и открыл глаза.

— Все еще вернется на круги своя, — вновь забормотал он в пол голоса. — Вернется… и мир содрогнется, — и губы его раздвинулись в угрожающей ухмылке, обнажая неровный ряд крупных зубов. — …

Он мотнул головой, словно упрямый бык бодает воздух, и ускорил шаг. Сегодня его день, день его триумфа, день, к которому он и весь клан шли долгие годы. «Железная стена собрана… И цель уже близка как никогда, — кровь с силой билась в висках, словно отсчитывая секунды до этого события. — Подгорная империя восстанет из небытия! Легионы железных воинов снова, как и сотни лет назад, встанут перед дворцами человеческих королей и гномы… лишь гномы будут править этой землей, — пальцы его с отчетливым хрустом сжались в кулаки. — И пришло время отплатить предателям…, — улыбающаяся гримаса, больше напоминавшая ужасную маску, вновь появилась на его лице. — Пришло».

Он сделал еще один шаг, оставшийся до жертвенного круга, и встал перед ним. За его спиной встали и остальные старейшины, за ними полукругом пристроились вершители воли, здоровенные гномы с обнаженными секирами. Внешний полукруг, раскинувшийся огромным полумесяцем, образовала многолюдная толпа гномом, неделями добиравшихся до Замодонга к этому дню.

— Братья, — руки старейшины взлетели в воздух, призывая к тишине и вниманию. — Долгие годы наших страданий, унижений подходят к концу. Словно песок, сметенный ветром, это время проходит и наступает новое время.

Верхний город, даже в самые тяжелые годы забвения, когда в его руинах не было ни души, не знал такой звенящей тишины. Казалось, замолчали не только живые существа — гномы, звери, но и неживые — скалы, ветер…

— Сегодня вы увидите призванную Подгорными богами Железную стену, — он вдруг замолчал и в воздухе отчетливо послышался какой-то странный звук.

Это было что-то не ясное, на грани слышимости. Оно все нарастало и нарастало, проявляясь в неуловимой дрожи на стенах, каменных плитах под ногами.

— Братья, узрите ее! — старейшина, после недолгого молчания вдруг вскрикнул, резко поворачиваясь в сторону небольшого холма, на горизонте упиравшегося в уходящие в небо горы. — Узрите Железную стену!

Над горбом холма, возвышавшегося на расстоянии не больше двух сотен шагов, неожиданно появилась странная ровная линия металла, от которой слепящими зайчиками отражалось встающее солнце. С каждым биением сердца линия вырастала все больше и больше, наконец превращаясь в первую шеренгу Железной стены — огромного построения в виде квадрата тяжелых гномов-пехотинцев.

Хорошо различимые с этого расстояния отдельные воины, закрывшиеся большими щитами и глухими шлемами, казались монолитными брусками черного железа, сплавленными Богами в единую полосу.

Следом появилась еще одна шеренга, а потом и еще, и еще, и еще. Десятки мерно шагавших по замерзшей земле воинов текли сплошной железной массой, почти без просветов между шеренгами. Такое плотное построение, в отличие от почти такого же шаморского, позволяло гномам использовать свои главные преимущества — массу, существенно превышающую вес тяжелого гоплита «бессмертного» и, конечно, непревзойденные качества доспехов и рубящего оружия из черного железа. Такого пехотинца, своеобразную железную черепаху, было физически невозможно вскрыть обычным человеческим оружием — ни копьем, ни мечом, ни боевым молотом. А в плотном строю, это становилось вообще делом безнадежным. И если гном-пехотинец был крепостной башней, то их шеренга — целой крепостной стеной, а весь строй — шагающей крепостью.

— Узрите! — продолжал выкрикивать хранитель с торжествующей улыбкой. — Узрите!

Он и все остальные видели спускающая с холма древнюю мощь! Грандиозную железную лавину, которая просто сметет все на своем пути. Эта мысль, словно едкий вирус, вгрызалась в головы простых гномов, старейшин кланов, хранителей, самого Калеба… Правда, пока никому из них не приходило в голову другое. Железная стена — это мощь, но пришедшая из седой древности. Это старые дедовские доспехи, который его правнук одевает для боя с мушкетером или кирасиром. Они видели лишь грозные клыки этого поднятого из спячки зверя, но совсем не замечали его слабых лап, плохого зрения и т. д.

— Узрите! — фанатично выкрикивал Калеб. — Узрите!