Взять своё (СИ)

— Еще немного, мой владыка, — гном повернулся назад, поджидая остальных. — Я должен признаться, что последний час водил вас кругами…, — Кровольд, растирая раскрасневшееся лицо снегом, оскалился, как дикий зверь. — Выслушайте меня!

С неприятным шелестом из ножен второго гнома вылез меч. Телохранитель Кровольда, недобро зыркая на своего недавнего товарища, начал к нему медленно подбираться.

— Владыка, я должен был убедиться, что за нами никто не следил. Последние дни хранители ни на минуту не оставляют вас одного, ходя за вами, как привязанные… Мой владыка прошу вас, сначала выслушайте меня, а потом решайте, что с мной делать, — Грут медленно стащил свой меч с необычайно широким лезвием из-за спины и, опустившись на колено, протянул его Кровольду. — Тот, с кем вы должны встретиться, мой брат. И он просил сначала вам показать это.

Кивков Кровольд успокоил дернувшегося вперед телохранителя, и с выражением удивления на лице взял протянутый меч. Широкий черный клинок с необычным изгибом лезвия ту же очень удобно устроился в ладонях, холодя приятной тяжестью металла. Меч был необычайно гладким, словно шелковой полотно изнеженных теплым климатом людей юга.

— Владыка, попробуйте им ударить по вашей секире, — Грут кивнул на массивную секиру повелителя гномов, рукоять которой выглядывала из-за его спины. — И тогда вы многое поймете…

Хмыкая от недоумения, Кровольд пристроил секиру толстенной рукоятью на поваленный ствол сосны и мощно ударил мечом. К его дикому удивлению, старинная секира, изготовленная еще во времена Великой Подгорной империи знаменитыми мастерами-оружейниками, распалась на две половинки! Две половинки, блестевшие на снегу матово черным металлом с ветвистыми узорами.

В этот момент от здоровенного ствола дерева, стоявшего в нескольких метрах от них, неожиданно отделились невысокая фигура, тоже оказавшаяся гномом. Это был тот самый брат Грута, правда, внешне мало его напоминавший.

— Владыка Кровольд, — пришелец опустился на колено, приветствуя старшего в клане, пусть и чужом. — Извини моего брата. Это я просил его тебя привезти ко мне. Брат не смог отказать мне… Я, Крайон, мастер, из клана, — гном тряхнул плечом и шерстяная накидка медленно сползла с него, открывая несколько вышитых черных топоров. — Черного топора. И это послание нашего главы клана…

И Кровольд и его телохранитель, услышав имя одного из проклятых кланов, непроизвольно сделали шаг назад.

Крайон же, усмехнувшись на это, начал вытряхивать прямо им под ноги содержимое своей объемной сумки. В утоптанный снег, ударяясь друг о друга с необыкновенно чистым мелодичным звоном, полетели разнообразные образцы холодного оружия: пара длинных кинжалов с массивными гардами, короткий меч с широкой режущей частью, небольшой метательный топорик, странная плоская звездочка с остро наточенными краями.

— Глава клана Черного топора Колин, сын Волгрина сын Борта, хозяин Огненного змея, говорит тебе Владыка Кровольд, — посланник сделал небольшую паузу. — Я всегда почитал и почитаю Подгорных Богов и Великую книгу памяти, и у нас нет причин для вражды и ненависти кроме тех, что придуманы злыми завистниками. И я спрашиваю тебя, зачем нам враждовать? Зачем нам проливать кровь гномов, наших братьев? За бескорыстную дружбу и помощь клан Черного топора всегда готов щедро вознаградить. Мои мастера-оружейники варят такую сталь, что оружие из нее гораздо лучше клинков из черного гномьего металла. В моих кузницах каждые несколько ударов сердца куется новый меч и новая секира, которую мы с радостью подарим нашим новым друзьям и братьям. Так, зачем нам убивать друг друга?

Северные предгорья Турианского горного массива. Земля клана Черного топора.

В своей неизменной секретной каморке — мастерской, куда в последнее время никого из гномов было не затащить даже под страхом смертной казни, Колин сидел за столом и медленно заполнял дневник. Да, да, самый обычный дневник, который после сражения у стены, стал его самой настоящей и единственной отдушиной. Пожалуй, только здесь на бумаге, он мог оставаться самим собой. Здесь ему не надо было притворяться, ни непоколебимым главой клана, ни могущественным Ледяным Владыкой. На этих чуть желтоватых рыхлых бумажных листах он был собой…

— Да, что-то я с этими шутками похоже переборщил, — размышлял Колин по поводу своих мелких приколов и фокусов, которые должны были поддерживать среди гномов его имидж Великого и Ужасного. — Взять хотя бы эти клыки. Казалось бы, чего в них страшного? Ну надел, ну немного зарычал, и что… Бл-ть, а тот бедолага чуть языка не лишился. Говорят, почти двое суток не мог ни слова вымолвить. А мог ведь и кони двинуть.

В задумчивости, он открыл четвертую или пятую страницы и принялся перечитывать написанное им почти неделю назад.