— Думала, ты спишь, — сказала я, в случае если он подумал, будто мне вздумалось самовольно бродить по его дому.
— Я был в тренажёрном зале.
Он потянулся и ухватился за низ потной майки, стаскивая её со своего тела в одно мгновение.
— Мы собираемся работать или как? — спросила я раздражённо.
Он улыбнулся и сделал ещё один долгий глоток из бутылки с водой.
— Этим утром ты кажешься немного злющей, Принцесса, — заметил он.
— Я не злющая.
— Резкая.
— Я не резкая.
— Капризная.
— Я не… — начала я, но потом поняла, что он выдаёт поток прилагательных, просто чтобы подразнить меня. — Можешь ли ты быть столь любезен и дать мне знать, когда мы уезжаем? — уточнила я.
— Только схожу в душ, и мы поедем.
Мысленная картинка его в душе — капли стекают по мускулистому телу Кольта — наводнила мой разум. Но он даже не попытался сдвинуться, вместо этого просто прислонился к холодильнику, поигрывая бицепсами. Я опёрлась на стойку и намеревалась отойти от него, но не смогла. Не хотела, чтобы он знал, как воздействует на меня.
Он стоял так близко, что, могу поклясться, я чувствовала жар, исходящий от его тела.
Кольт убрал бутылку обратно в холодильник, потом потянулся к моей руке, и на секунду я подумала, что он собирается притянуть меня к себе и поцеловать.
Но он сдвинул рукав моего свитера и посмотрел на запястье. Провёл рукой по повязке, чтобы убедиться, что она крепко держится.
— Больно? — спросил он, его голос смягчился.
— Нет, — ответила я. — Хотя да. Немного.
Он посмотрел на меня, его глаза наполнились заботой. Он покачал головой.
— Оливия, — сказал он, и то, как Кольт произнёс моё имя, с беспокойством и, как я подумала (надеялась?), с желанием, заставило затрепетать бабочек в моём животе. — Пообещай мне, что остановишься.
Я покачала головой.
— Не могу… Не могу обещать этого.
— Ты сделаешь это.
— Я говорю тебе — не могу.
Я собралась выдернуть свою руку из его хватки, но он крепко держал её. Он загнал меня в ловушку: моя спина прислонена к стойке, Кольт стоял передо мной, держа за руки. Его волосы беспорядочно спадали на лоб, а щетина, которая была на лице прошлой ночью, утром стала ещё темнее. Он облизнул нижнюю губу, будто размышляя, что делать дальше.
Я хотела, чтобы его язык оказался у меня во рту.
Влага затопила мой центр.
— Пообещай мне — он сделал шаг ко мне и прошептал на ухо. Его дыхание щекотало чувствительную точку на моей шее.
—
На короткий миг я подумала, что, может быть, он
— Если ты пообещаешь, — сказал он, и его руки переплелись с моими, большие пальцы переместились на мои суставы, — я дам тебе то, что ты хочешь.
Я замерла, каждое нервное окончание в моём теле было в состоянии повышенной готовности. Я могла чувствовать запах Кольта, дезодорант Axe c лёгкой примесью пота, могла ощущать даже сквозь свой тонкий свитер жар, исходивший от него, могла видеть крошечный шрам над его губой, который ничуть не уменьшал его привлекательность, а, наоборот, подчёркивал образ горячего плохого парня.
Казалось, время остановилось, пока я ждала, когда он заговорит, шелохнётся, решит, что должно произойти.
— Ты не хочешь знать это, Принцесса? — он всё ещё хрипло шептал в моё ухо, его дыхание восхитительно задевало мою кожу.
Я кивнула.
Не могла позволить себе заговорить. Сердце в моей груди билось быстро и сильно, а он стоял так близко ко мне, что я была уверена: возможно, Кольт слышит, чувствует его, выдающего тот эффект, который он оказывает на моё тело.
— Скажи «да», — приказал он.
— Да.
— Да что?
— Да, я хочу знать, что у тебя есть из того, что мне нужно.
Кольт лукаво улыбнулся:
— Из того, что тебе нужно… У меня есть… Адрес Деклана.
Он потянулся к карману и вытащил телефон, держа его экраном ко мне.
Мои щёки горели от разочарования.
— О чём, по твоему мнению, я говорил, Принцесса? — невинно спросил Кольт, будто точно знал, о чём я думала.
— Дай мне посмотреть, — сказала я, выхватывая телефон из его руки.
Лишь то, что я увидела там имя Деклана, чёрно-белое, наполнило меня спокойствием, которого не было долгое время.
Я закрыла глаза.
Деклан.
Наконец-то.
Наконец-то я знала, где он.
— Я собираюсь встретиться с ним сегодня вечером, — заявила я. — Ты можешь… Мы можем записать его?