Взятие Берлина. Победа! 1945

Вот и снова идут солдаты. В последнем марше идут солдаты. Рядом совсем Берлин.

Шагают, идут солдаты. В последнем пути солдаты.

На одном из последних маршей догнал одну из стрелковых рот генерал Чуйков.

– Генерал… Генерал… Сам Чуйков! – зашептались солдаты.

Увидел Чуйкова ротный:

– Смирно!

Подтянулись солдаты, ударили в землю парадным шагом.

– Вольно! – сказал Чуйков.

– Вольно! – подал команду ротный.

Приказал генерал Чуйков остановить солдат. Остановились солдаты. Смотрит на них генерал:

– Ну что ж, дошагали, выходит.

– Дошагали!

– Рядом Берлин.

– Рядом! – дружно в ответ солдаты.

Смотрит генерал на солдат, на лица, на ордена. К одному, к другому:

– Сталинградец?

– Сталинградец!

– Сталинградец?

– Сталинградец!

Снова солдат понравился:

– Сталинградец?

– Так точно, товарищ командующий.

Посмотрел на орден. Опять на солдата. Признал солдата.

– Никак, орден тебе вручал?

– Так точно, товарищ командующий.

Похлопал Чуйков солдата по плечу, посмотрел на него внимательно. Гимнастерка. Пилотка. Ремень. Строен солдат. Подтянут.

– Хорош! – хвалит Чуйков. – Хорош! Гвардеец! Сталинградский орел!

Сказал про орла, глянул на ноги. На гвардейские ноги. Истрепались, исхлестались на дальних дорогах солдатские сапоги. Вот-вот – и совсем развалятся.

Вслед за генералом Чуйковым посмотрел и ротный на солдатские сапоги, посмотрел и взводный. Старшина из хозяйственной части глянул: да, не гвардейские сапоги.

Обратился генерал Чуйков к солдату с укором:

– Что же это у тебя, брат, сапоги такие? Дрянь сапоги!

Повернулся к офицерам, к старшине:

– Дрянь сапоги.

– Так точно, дрянь, – ответили офицеры.

– Так точно, дрянь, товарищ командующий, – ответил старшина.

Все повернулись, смотрят на солдата. Вытянулся солдат по команде «смирно». И вдруг:

– Никак нет, товарищ генерал.

– Что «никак нет»? Дрянь, говорю, сапоги.

– Никак нет. Отличные сапоги, товарищ командующий, – опять о своем солдат. Подтянулся, руки по швам: – Сталинградские.

– Так точно, товарищ генерал, – подтвердили ротный и взводный, – сталинградские.

– Не желает менять, – сказал старшина.

– Сталинградские?!

Улыбнулся Чуйков, улыбнулись другие солдаты.

– Ну что ж, шагай, молодец, – произнес Чуйков.

– Слушаюсь, – ответил солдат, хлопнул рукой по голенищам сапог, сказал: – Разрешите доложить: до Берлина хватит.

Тронулась рота в путь. Посмотрел генерал Чуйков вслед солдатам, на бодрый вид, на твердый шаг, произнес:

– До Берлина? Если надо, дальше нашей силы хватит.

«Ах!»

Дюринсгоф – один из маленьких городков недалеко от Берлина. Не ожидают здесь русских, не верят в стремительный наш прорыв.

И вдруг, как снег на голову, оказались у городка советские танки. В короткой схватке разбили они зацепившихся здесь фашистов.

Проходят по городу танки. Отбросили танкисты бронированные люки, выглядывают, смотрят на улицы. В одной из машин лейтенант Андрей Мельник. Проходят танки по улицам вдоль домов. Читает Мельник вывески на зданиях и магазинах: «Аптека», «Хлеб», «Идеальное молоко». А вот и еще одна вывеска: «Телефонная станция».

Прочитал лейтенант, что-то в уме прикинул.

– Стой! – крикнул механику.

Притормозил танк, чтобы другим не мешать, отъехал в сторону.

Вышел из танка лейтенант Мельник, побежал к телефонной станции. Бежит, что-то озорное, видать, придумал. Уж больно лукаво глаза блестят.

Вошел Мельник в помещение станции. У аппаратов сидят две девушки-телефонистки. Увидели телефонистки советского офицера. Обе воскликнули:

– Ах! – и тут же упали в обморок.

– Не бойтесь! – кричит лейтенант. – Не бойтесь!

Подошел к одной, подошел ко второй, привел и одну и вторую в чувство. Открыли телефонистки глаза, смотрят искоса на советского лейтенанта.

Улыбнулся Мельник, говорит по-немецки (а надо сказать, что знал он немецкий язык отлично):

– Соедините меня, любезные медхен (то есть девушки) с Берлином.

Только сказал, как телефонистки снова:

– Ах! – и снова упали в обморок.

Пытается лейтенант Мельник опять привести их в чувство. Не получается. Не приходят телефонистки в себя. В глубоком лежат испуге. Подумал-подумал Мельник, решил сам вызывать Берлин. Попробовал – и сразу удача. Послышался в трубке голос:

– Слушает вас Берлин.

– Примите телефонограмму, – говорит Мельник.

– Готова к приему, – отвечает берлинская телефонистка.

Диктует Мельник:

– Коменданту Берлина генералу Вейдлингу. Записали? – спрашивает у телефонистки.

– Записала, – отвечает телефонистка.

– Ожидайте в Берлине. Скоро будем. Готовьте квартиры. Записали?

– Записала, – отвечает телефонистка.

– С гвардейским приветом, – продолжает диктовать лейтенант. – Телефонограмму передал командир взвода советских танков лейтенант Мельник.

Только произнес лейтенант эти слова, как в трубке:

– Ах!

И замолчала трубка.

– Алло! Алло!

Не отзывается трубка.

Ясно лейтенанту, что и в Берлине медхен тоже упала в обморок.

Сдвинул лейтенант на затылок танкистский шлем. Улыбнулся, побежал к выходу. Вернулся к своим.

– Что там? – обратились к нему с вопросом.

Улыбнулся танкист лукаво:

– Да так… Знакомой одной звонил.

Смерть комиссара