Взятие Казани и другие войны Ивана Грозного

Необходимо было решить те проблемы, которые привели к неудаче под стенами Казани. И летом 1550 г. царь провел реформы в армии — в них весьма определенно просматриваются его личные впечатления во время казанского похода. Приговор государя и Боярской думы упорядочил и ограничил местничество. Устанавливалась четкая иерархия воеводских «мест» в полках — большом, правой и левой руки, передовом, сторожевом. При этом указывалось, что порядок старшинства должен учитываться только в прямом подчинении. А между теми, кто не был подчинен друг другу, местничество не допускалось. Запрещалось оно и в период ведения боевых действий. Из местнических правил исключались юные аристократы. Они начинали службу в 15–16 лет, командовать еще не могли, а идти под чье-то начало считали уроном своей чести. Отныне устанавливалось, что они обязаны подчиняться менее родовитым воеводам, «в том их отечеству порухи нет».

Слабым местом в армии была пехота, собранная с миру по нитке из городских ополченцев. И по указу Ивана IV в России начали формироваться первые регулярные части — стрельцы. В них зачислили 3 тыс. «выборных» (т. е. лучших, отборных) пищальников. Они получали от казны жалованье 4 руб. в год, оружие, поселили их в отдельной слободе рядом с царской резиденцией в Воробьеве. А в октябре 1550 г. было решено создать элитную царскую гвардию. В нее набирали тысячу «лучших» детей боярских, им выделяли поместья в окружности 70 верст от Москвы, чтобы постоянно находились при царе, охраняли его, служили для экстренных поручений. Им предназначалась и роль «училища», из которого государь будет отбирать подготовленные командные кадры.

Глава 3. Казанское взятие

План государя по взятию Казани начал воплощаться в жизнь. Работы шли далеко от казанских мест — под Угличем. Зимой 1550/51 гг. под руководством дьяка Ивана Выродкова рубились бревна, изготовлялись и размечались детали для крепостных стен, чтобы весной сплавить их по Волге. А в Вятке под началом Бахтеяра Зюзина сосредоточились стрельцы и казаки. Когда потеплело, их отряды выступили по единому плану и захватили все переправы на Волге и Каме. С 16 мая сюда стала подтягиваться дворянская конница. Полк князя Серебряного-Оболенского напал на казанские посады, учинил переполох. Ханские войска и население укрылись в городе, но как раз это и требовалось. Пусть сидят за стенами и не мешают. 24 мая по Волге прибыли многочисленные суда и плоты, и закипело строительство Свияжска. Копали ров, собирали из заготовок деревянные ряжи, засыпали в них землю и камни.

За месяц на Круглой горе встала крепость. Казанцы сперва даже не придали этому значения. Сочли, что русские просто оградили свое войско гуляй-городом (разборное временное укрепление из щитов, которые перевозились на телегах). Но сразу же проявились результаты. Горная (правобережная) черемиса и чуваши еще раньше выражали желание замириться с русскими. А как только рядом с их селениями возник город с воинским гарнизоном, обратились к воеводам, соглашаясь перейти в подданство царя. У них принимали присягу, в Москву поехали делегации по 500–600 человек от местных племен. Иван Васильевич привечал всех, угощал за своим столом, не жалел подарков, на три года освобождал новых подданных от налогов. Но они должны были доказать верность России, вместе с ней воевать против Казани.

А ханство очутилось в блокаде. Казаки удерживали под контролем все дороги — и со всех сторон начали нападать на неприятельские владения. К ним присоединились отряды черемисы, мордвы, чувашей. И казанцы взвыли. Их хозяйства разорялись, знать и купцы терпели убытки. Крымцы во главе с фаворитом царицы Кощаком призывали держаться, обнадеживали подмогой из Бахчисарая и Турции. Но казанцы решили иначе — мириться с Москвой (а потом будет никогда не поздно изменить). Произошел бунт. 300 крымских вельмож бежали. Пытались прорваться на родину, но всюду натыкались на казачьи заставы и погибали. Кощак и 45 знатных крымцев попали в плен, их доставили в Москву и казнили.

Казанцы обратились к царю, соглашаясь признать подданство и приглашая на трон Шаха-Али. Но и Иван Васильевич учитывал, как легко они нарушают обещания. Условия продиктовал жесткие: ханство выдает царицу Сююн-Бике с малолетним Утемыш-Гиреем, освобождает всех русских пленных, а правобережье Волги со Свияжском остается за Россией. Казанцы пробовали торговаться, но царь твердо стоял на своем. Сююн-Бике с сыном были отправлены в Москву. Государь обошелся с ними милостиво, поселил при дворе, дал поместья. А в Казань 16 августа прибыли Шах-Али, воевода Хабаров, дьяк Выродков и 500 стрельцов.