Взятие. Русь началась с Рюрика, Россия началась со взятия!

– Это не журавли, это гуси. Слышишь, даже оттуда гаканье такое доходит, а у журавлей клёкот.

– А чего они тут не садятся? Воды полно вокруг.

– Гуси могут дальше на север, у них перья да пух плотные. А на севере может еды им побольше, вот и летят туда. Может до Бела-озера, а может и до самой Свири дотянут.

– А чего они не клином летят, как журавли?

– Гуси тоже клином летают, просто вожак устал. Места знакомые, вожак может и передохнуть. Идут вереницей, или ещё косяком называют. Ломаной такой линией, чтобы каждого видно было и никто не отстал, не пропал.

– Деда, а вот где ты родился это… это где?

– Куда солнышко садится там и родился. В Тверских местах Там речка, где можно острогой ткнуть в воду и сразу пару рыб вытащить. Хорошие места, богатые, сытные!

– А мне милее наше Напрудное, Неглинка, Москва-город. Это, наверное, потому, что я там родился, да?

– Да и я прикипел к Напрудному, а ты и вовсе ничего не видел, кроме него. Хотя теперь видел! – поправился Александр Иванович.

– Да, видел уж почти всю Русскую землю, и Казанскую видел. А вот ты, деда, расскажи, как я родился?

– Ну как все, от мамки. Ходим же с тобой на кладбище, мама твоя – моя дочь Елена и бабушка Нюра там лежат. Всё знаешь сам! – сказал Молога и уставился немигающими глазами на ближайший ивовый куст, будто увидел в нём что-то невероятно страшное.

– И папку моего тоже крымцы убили, когда напали, да?

– Всех убили, мы с тобой остались. Ты ничего другого не хочешь спросить?

– Как-то там у нас, в Напрудном?

– Всё ладно там, наверное. Раз плохих вестей нет. Плохие вести они быстро приходят. Ты вот что, крошки подбери и спать. Завтра будем ставить церковь. Ты мне три дня и три ночи не мешайся, но всё время рядом будь. Хватит мне волнений. Работа будет спорая, царю напоказ.

– Хорошо, дедуля. Я пойду Стрижку дам и спать!

Стрижок крутился рядом, виновато поглядывая на Мологу-младшего и осторожно повиливая поджатым хвостом.

– Иди, есть дам, морока моя! – позвал Сергуля пса и подражая дедовой походке отправился в плотницкое становище. Стрижок, подпрыгивая и поскуливая, побежал рядом.

Царь в Угличе

Объезд построенного близ Углича нового города, раскинувшегося по обеим сторонам Волги, царь Иоанн решил начать с противоположного берега. Чтобы государь со свитой мог пересечь водную преграду за день до высочайшего приезда был сооружён мост: широкий деревянный настил, уложенный по плавающим в воде бочкам.

Первым на коне ехал дьяк Выродков, за ним царь Иван с Андреем Курбским и английским гостем – бароном Джеймсом Куком, чуть позади Пётр Серебряный и Семён Микулинский, позади, в красиво украшенной закрытой повозке, запряжённой парой лошадей ехали протопоп Сильвестр с сыном Анфимом, замыкали процессию тучный хан Шах-Али с двумя касимовскими всадниками и боярин Ушатов, в вотчине которого стройка и происходила. Позади и по бокам вельможной колонны ехала конная царская охрана. Царь смотрел на построенные по его указу башни и стены, рядом с которыми были выстроены мастера и подмастерья, готовые к монаршей оценке.

– Смотри, великий государь! Стены и башни собраны их дубовых брёвен. Рубка велась зимой. Боевые ходы башен и стен позволяют разместить как лучников, так и пушкарей. Широкие бойницы как раз для новых пушек, которые придут летом с пушечного двора. Далее идут собранные строения для служб: кузница, конюшни, избы для стрельцов, царская изба, наместническая изба – всё готово, только разобрать и отправить… – докладывал Выродков.

– Постой, а это церковь? О, узнаю старого и малого мастеров. Подойди, старик! – окликнул Мологу Иван. – И ты, юнош, иди сюда. Ну так как, готова церковь для самой серёдки горы Круглой?

– Батюшка-государь! – с глубоким поклоном начал Александр Иванович. – Храм сделан с таким расчётом…

– Ну-ка, иди сюда, младший! Ты мне расскажи, сколько простоит церквушка, которую ты с дедом смастерил? – перебил Иван. Сергуля, держа обеими руками шапочку у шеи смотрел во все глаза на царя: Великий государь! Мы очень старались! Мастера у нас хорошие, рубят так, чтобы прикрыть торцы стволов от воды и порчи. И ставить будем так, чтобы воду не сосала. Простоит, батюшка царь, и нас переживёт! Все присутствующие охнули, даже как-то отшатнулись от мальчика. Ведь про царскую жизнь и правление положено отзываться, как о вечности.

– Дельный отрок! Как его зовут, напомните! – обернулся Иван к дьяку Выродкову.

– Мастера зовут Александр Молога, а это внук его Сергий! – с готовностью выпалил дьяк.