Взятие Смоленска и битва под Оршей 1514 г.

Когда еще только начались мероприятия по сбору посполитого рушения, король уже поспешил 31 мая уведомить хана Менгли-Гирея о первых успехах литовского оружия. Как стало известно, пишет король, что «великий князь Московский люди свои под замок наш Смоленск прислал», то тут же якобы все паны «на конь всели» и на «неприятелеви потягнули». К Орше был отправлен передовой отряд («наперед отправили есмо некоторую суму войска нашего, который ж люди наши на Ръши (Орши. — А. Л.) положилися»[86]), которому удалось разбить передовой отряд «неприятеля нашого московского», численностью якобы в 2000 чел.[87] Самое интересное, что в письме перечисляются имена убитых московских воевод: «Василя Ивановича Шадрина, а Игнатя Салтыкова, а Андрея Ивановича, и инъших многихъ языков поймали». Среди томицианских бумаг сохранилось письмо Перемышльского епископа, написанное между 12 и 23 апреля, в котором говорится о планах направить к Смоленску пятисотенный отряд «служебных» под командованием Спергальдта. Если Спергальдту не удастся пробиться в город, писалось в послании, он должен будет засесть в Орше и оттуда делать вылазки на врага[88]. Во второй половине мая наемники уже были под Оршей. Никаких других крупных военных отрядов в это время там не было. Таким образом, русский отряд разбили наемники, только что прибывшие к месту службы. Сам по себе этот факт не вызвал бы большого удивления, если бы не одно обстоятельство: в документах упоминается «Спергальдт с пехотой», т. е. говорится только о пеших воинах. Сложно понять, каким образом пехотинцам-«драбам» удалось нанести ощутимые потери конным подразделениям. Возможно, в лесистой местности близ Орши была сделана засада либо же беспечных всадников захватили в одной из деревень.

На самом деле успехи передовых королевских отрядов были значительно скромнее. Был разбит один из «загонов», отправленных под Оршу с разведывательной целью. Воеводы, упомянутые в письме, занимали низкий ранг в иерархии (на вторых и третьих местах). Воевода В. И. Шадрин ранее упоминается в полку Правой руки малой рати на Вошанах, а затем в тульской армии вторым воеводой в Сторожевом полку[89]. Упомянутый Игнатий Салтыков не был ни убит, ни пленен: в 1514 г. он действительно числился как второй воевода Правой руки в рати кн. Б. И. Горбатого и М. Ю. Захарьина[90], отправленной к Мстиславлю. Но в 1519 г. его имя упомянуто в числе воевод Передового полка, шедшего на Витебск[91]. Андрей Иванович — это, очевидно, тот самый «князь Анъдрей Иванов сын Палецкий», который упомянут в литовском реестре пленных как пойманный «под Смоленьском»[92]. Конечно, крымскому хану имена убитых воевод ничего не говорили — Сигизмунд привел их для иллюстрации значимости победы, не задаваясь вопросом о знатности командиров. Либо Сигизмунду принесли ложные сведения о гибели командиров русских отрядов, либо он сознательно преувеличил, просто обозначив как убитых имена известных по разведсводкам воевод.

После одной из стычек к Сигизмунду был прислан знатный пленник «на имя Ратая Иванова сына Шираева»[93]. В ходе расспроса (не без применения пытки) Ратай рассказал о переписке Василия Ивановича с ногайскими татарами с целью якобы нападения на Крым.

В письме от 26 июля Сигизмунд пишет о еще одной победе: «Князь Мстиславский выиграл славную победу, разбив и пленив более трех тысяч московитов, напавших на его владения»[94]. Опять же более чем сомнительной выглядит победа над 3000 «московитов» роты «служебных» и несколько сотен обороняющихся жителей Мстиславля. В актах Литовской Метрики есть жалованная королевская грамота Мстиславскому князю Михаилу Ивановичу Жеславскому, датированная 29 декабря 1514 г. В ней нигде не упомянута в качестве заслуги победа над «московитами». Наоборот, говорится о том, что «бояре его и люди мстиславскии ему к обороне помочи бытии не хотели»[95].

Анализируя «томицианские акты» и акты Литовской метрики, можно заметить интересную деталь: Сигизмунд постоянно уверяет свих адресатов в том, что его армия уже вот-вот соберется, что уже посланы передовые полки, которые уже добились ряда значительных успехов, и что в ближайшее время ожидается деблокирующий Смоленскую крепость удар. Явный политический окрас таких посланий вынуждает историка постоянно перепроверять содержащуюся в письмах информацию. Мы видим типичные бахвальные королевские речи в ситуации, когда обороноспособность ВКЛ оставляла желать лучшего. Московские войска безнаказанно осаждают Смоленск, их отряды хозяйничают у Друцка, Минска, Борисова, Орши и Мстиславля. Тем не менее небольшие стычки с русскими «загонами» возводились в ранг значительных военных достижений.