Взятие Смоленска и битва под Оршей 1514 г.

Диспозицию королевского войска утром 8 сентября 1514 г. можно реконструировать благодаря польско-литовским источникам, в которых она расписана достаточно подробно[153]. Однако нельзя сказать, что источники эти единогласны. В официальном описании кампании 1514 г., составленной на основании бумаг из канцелярии Сигизмунда, говорится следующее: «Предводитель, князь Константин Острожский, который победил в 36 схватках, был главнокомандующим королевского войска, Георгий Радивил возглавлял литовцев, Януш Сверчовский — поляков, а придворной когортой начальствовал Альберт Самполинский. Добровольцы из поляков, молодежь из знатных семей, а также наемные воины встали в первые ряды, литовцы — на правом крыле, поляки и королевские придворные — на левом, а пехота и бомбарды были собраны вместе»[154]. Фактически такую же диспозицию рисует хроника Мацея Стрыйковского: литовцев князь Константин «на правый фланг поставил», а «пушки и другую стрельбу справно расставил». Заняли свое место «несколько рот с павезами», жолнеры и господские почты[155].

Привлечение иконографического материала позволяет уточнить позиции королевского войска. В архивных «Книгах гетманских» С. Сарницкого (второй половины XVI в.) сохранился план сражения с кратким описанием[156]. У Орши на рисунке изображен «московский авангард» (antecursores moskiewski), который после переправы польско-литовских войск отступил.

Русские войска показаны выстроенными в три полка. Под соответствующими экспликациями показаны соединения «Михайлы» (полк Правой руки воеводы М. Голицы-Булгакова), а также Большой полк, полк Левой руки, «обоз московский» и полк «тыльной стражи».

Согласно пропагандистскому «летучему листку» 1514 г., «враги («московиты» — А. Л.) построились в пять полков. В первом строю встало пятнадцать тысяч. В другом — четырнадцать тысяч. В третьем — столько же. В следующем — тринадцать тысяч. В главном строю — двадцать четыре тысячи»[157]. Как видим, в пропагандистском издании полки московитов, сгрудившиеся к излучине Днепра на узком фронте, по численности превосходят даже современные дивизии.

Противники русских в «Книгах гетманских» показаны стоявшими в четыре полка, поперек излучины Днепра. Артиллерийская засада литовцев, согласно плану, располагалась в ельнике между правым крылом и Днепром.

Центр заняли лучшие «збройные» соединения — наемные роты Спергальдта и латники Сверчовского. В первые линии встала пехота с артиллерией. За построениями пехотинцев-драбов Януш Сверчовский собрал несколько тяжелых копейщиков — резерв, вступавший в бой в решающий момент. В отличие от пехоты конница выстраивалась на поле боя в боевые порядки, расчлененные по фронту. За линиями пехоты роты можно было направлять на наиболее ответственные участки боя. Топографические особенности поля были таковы, что конные роты были лишены маневра — польско-литовское войско было прижато к берегу Днепра. Относительно наемников в «летучем листке» отмечено: «И так встретилась рать короля Польского с большой ратью, у вод реки по имени Днепр, восемь тысяч из них были наемники: поляки, чехи и немцы». Как видно, центр польско-литовского войска был глубоко эшелонирован.

На левом фланге расположились хоругви польских панов под руководством Я. Тарновского и надворная хоругвь В. Самполинского. Здесь, несмотря на наличие рыцарей-«копийников» (копейщиков), преобладали легковооруженные всадники — levioris armaturae, состоящие в основном из гусар. Поляки встали в «старый порядок», который предусматривал использование таких тактических форм, как «гуфы»: «передовой», «чельный» и «посылковые».

Один из знаменитых участников Оршанской битвы, гетман Ян Тарновский, позже описал «старое польское уряженье» в военном трактате «Советы военного дела»[158]. Основу построения составлял очень сильный центр с ударной конницей — поочередными построениями тяжелых копейщиков (kopijnicy), гусар (husarze) и стрелков (strzelcy). На флангах выставлялись «посылковые» (вспомогательные) «гуфы». Фланговые отряды были предназначены для охвата противника. Такая конфигурация построения была пригодна главным образом для атаки, но нередко ее использовали и в обороне. Помимо этого, гетман имел и резерв из отборных тяжелых хоругвей, который мог вводиться в бой в наиболее ответственный момент. Нет никаких оснований считать, что на Оршанском поле польский контингент строился как-то по-другому.