Взятка. Победит ли коррупция Россию?

Бойтесь подкупа, предупреждает Нина Петренко, часто подкуп — это средство «ухода» человека с его должности. Достаточно устроить вам инсценировку с подкупом и всеми вытекающими последствиями, как вы уйдете сами. и освободите место для нужного человека. Не менее часто подкуп — это средство давления на слишком «правильного» чиновника. Когда он понимает, что «замазан», то вынужден выполнять ценные указания заинтересованных лиц. Он попадает в зависимость. Старайтесь не ловиться на подкуп. Как, впрочем, и не нужно никого подкупать. Один довольно высокий милицейский чин, встревоженный борьбой с «оборотнями», мне признавался, что всякий раз после ухода посетителя буквально обыскивает кабинет. Он прекрасно знает, что при помощи подброшенных данайских даров очень просто разрушить карьеру человека. Его начальника, на место которого он был назначен, «ушли» при помощи «забытой» в кабинете сумочки с золотым колечком, имеющим дарственную гравировку. Ничто его не спасло. Одно колечко — ив «оборотни». А человек он был сравнительно неподкупный.

От младых ногтей

В современном мире нет такого изощренного разнообразия способов дачи взяток, как в прошлые века. Никто не станет доставлять нужному чиновнику возок красной рыбы или же давать для всего чиновничьего братства благотворительные обеды. Зато сфера мздоимства невероятно расширилась. Вряд ли полтора века назад кому-нибудь пришло бы в голову давать взятку за то, чтобы купить билет на поезд. Тогда и поезда-то были в новинку, и билеты были недешевы, и никаких очередей в кассы не наблюдалось даже в самое напряженное летнее время. Давать взятку за прием в вуз тоже никакого смысла не имело: обучение считалось платным, а бесплатные места (казенный кошт) выделялись крайне скудно и только особо одаренным молодым людям. А уж домоуправ-мздоимец или электрик-мздоимец — это вообще нонсенс! Эти персонажи получали не взятку, а чаевые, что было хорошим придатком к их жалованию. И если домоуправ своей функции не выполнял, то с ним безжалостно расставались. Наши дедушки и бабушки вряд ли могли себе вообразить, что их внукам придется бороться с ЖЭКами, университетами или железной дорогой. Вот уж они удивились бы и попросту не поняли наших проблем.

К сожалению, в нашей реальности взяточничество охватывает все сферы жизни — от рождения и до смерти. И наши дети с самых малых лет узнают, что есть путь законный, но он обычно ни к чему хорошему не приводит, а есть путь особый, который может разрешить все проблемы. Меня всегда занимало, как же в их маленьких головках складывается представление о взятке, ведь не с молоком же матери оно всасывается в кровь! В детстве я была ошарашена рассказом своей одноклассницы о том, что ее папа дал взятку «большому дяде» и получил бесплатно новую квартиру. Если дал взятку, рассуждала я, это уже не бесплатно, а если квартиру дают всегда бесплатно, то зачем за нее платить «большому дяде»? Мысли меня терзали, так что я ничего лучшего не нашла, чем обратиться за разъяснениями к учительнице. Почему-то она смутилась и произнесла замечательную фразу: «Ты этого не поймешь».

Когда у меня и моих друзей появились свои дети, оказалось, что иногда эта фраза готова сорваться с языка, потому что правильный ответ найти невозможно.

Однажды сынишка моей подруги вернулся из детского сада с крайним недоумением в глазах. Весь вечер он о чем-то напряженно думал, а потом изрек:

— Ма, если на день рождения дарят тортик, нужно с другими поделиться?

— Конечно, сынок, — ответила не почувствовавшая подвоха подруга.

— Когда у нас в группе дни рождения, мы честно делим тортик? — продолжало чадо.

— Конечно, сынок, — сказала подруга, — чтобы всем досталось по кусочку!

— А почему Лиза Иванна съела весь торт сама? — спросил борец с несправедливостью, и в глазах у него засверкали слезы.

Подруга чуть не воскликнула, что неправильно она это сделала, и тут осознала, что речь-то идет о воспитательнице старшей группы Елизавете Ивановне, на тортик и коньячок для которой спешно скидывалась вся родительская компания.

— Все съела и ни с кем не поделилась, — рыдало дитя. — Больши-ими кусками ела, мы в щелочку подглядывали.

— Знаешь, — потом говорила мне подруга, — я представила себе эту сцену: вся старшая группа по очереди прикладывается глазом к замочной скважине, чтобы поглядеть, как Елизавета Ивановна жрет свой торт, запивая коньяком. Мне плохо стало! Мы ей утром подарок вручили, дети даже песенку для нее исполнили, и все так в ладоши хлопали, и так радовались! И как мне объяснить теперь, что это персональный торт с персональным коньяком? Плата, так сказать, за наши возможные опоздания и нарушения? Знали бы, так купили бы два торта — один для деток, другой — для нее.

— А чего ты ожидала? — удивилась я.

— Как чего?! — возмутилась подруга. — Мы думали, что торт хотя бы она разделит с детьми. Ей что, нашего конверта с деньгами мало показалось? Не понимаю, как мне ребенку объяснить, что есть торты для всех, а есть для избранных? Не могу же я ему сказать, что Елизавета Ивановна свою законную взятку съела?