Взятки чужими руками: кто торгует решениями чиновников

– Мне нечего бояться, Дима, – спокойно сказал Колобков. – Сейчас в переплет попал Пархомов. Это его дело, а не твое. Следователи не станут копать под более высоких людей, им просто не дадут это сделать. Кстати, знаешь, я теперь работаю в Москве, так что добраться до меня им будет сложнее, чем до Гульнары.

– Так зачем же ты приехал, раз теперь такой влиятельный? – спросил Дубинин.

Жизнь за решеткой изменила его. Он больше не робел перед Колобковым. Теперь он знал, что разница между Колобковым и его соседями по камере невелика. Одно неверное движение, один опрометчивый поступок, и сияющий решальщик окажется на одних нарах с уголовниками. Только везение позволяло Колобкову так долго заниматься своим ремеслом.

– Я все же хочу попытаться тебе помочь, – говорил Колобков. – Скоро суд, тебе надо к нему подготовиться, найти хорошего адвоката. Я консультировался с некоторыми – говорят, у тебя хорошие шансы получить небольшой срок, его еще и скостят за счет пребывания в СИЗО.

– То есть ты хочешь, чтоб я сел, но ненадолго, – усмехнулся Дубинин.

– Дима, я делаю, что могу, – сказал Колобков. – Знал бы ты, какие суммы требуют за освобождение из СИЗО. У меня нет таких денег, а у тебя и подавно.

– То есть все, что мне остается – ждать и надеяться на самый справедливый суд. Но я слышал, что у нас никого не оправдывают.

– Это так, – согласился Колобков. – Но есть шанс получить условно. Ты главное не волнуйся, немного потерпи.

– Я терплю уже полгода, – вскипел Дубинин. – Подумать только, прошлым летом я ввязался в это по твоей милости, а теперь сижу за решеткой, и ты предлагаешь мне потерпеть.

– Не моя вина, что ты попался с баблом, как дурак, – закричал на него Колобков. – Я тебя учил быть осторожнее. Зубов не стал заносить деньги сам и теперь гуляет на свободе, а ты тупо сделал, что тебе сказали, и попался. Почему же ты обвиняешь меня, а не себя?

– Себя я тоже обвиняю, – сказал Дубинин. – Я давно проклял тот день, когда согласился работать с тобой.

– Можешь проклинать, что хочешь. Но помочь тебе, как-то облегчить твою судьбу – для меня вопрос принципа. Можешь мне не верить, но это правда.

С такими словами Колобков вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Он предполагал, что Дубинин встретит его неласково, но то, что он увидел, было хуже всех его опасений. Дело даже не в том, что Дмитрий обвинил его в предательстве – тут он был немного прав. Дубинин стал отчаянным и жестким. Этот человек пугал Колобкова. Что будет, когда Дубинин выйдет на свободу. Чем ему захочется заняться? Попросит снова взять его под крыло или захочет отомстить? Эти вопросы не давали Колобкову покоя. Работать с бывшим уголовником ему совсем не хотелось. «Он всех клиентов распугает», – думал Колобков. Надо было срочно что-то придумать, чтобы в дальнейшем избежать общения с Дубининым.

На «Озере»

– Ну, что, увидел своего птенца? – спросил Колобкова вышедший от следователя Зубов.

– Лучше б я его не видел, – ответил тот. – Совсем уголовником стал.

– Да, тюрьма таких людей ломает, – сочувственно сказал Зубов. – Вряд ли он станет снова милым и услужливым парнем.

– Знаю я, смотрел я на него, и сердце кровью обливалось. Это ж я его в это дело втянул. Мне его и потом тянуть на себе придется. А что делать с уголовником, скажи, Миш?

– Главное, не расстраиваться раньше времени, вот что я скажу. И вообще, погода отличная, солнце светит. Поехали на «Озеро» отдыхать.

– Какое еще «Озеро»? – удивился Колобков.

– То самое, – ответил Зубов, – с которого все началось. Я всегда туда приезжаю, если надо поднять боевой дух.

Он сел за руль своего старенького «мерседеса» и повез Колобкова за город. Они довольно быстро миновали городские пробки. В салон машины ворвался свежий лесной воздух. Дорога была длинной, но приятной, сквозь вековой лес они ехали на Карельский перешеек. Во время войны здесь проходила линия Маннергейма, кое-где на опушках еще были видны военные укрепления.

Но друзья не обращали на них никакого внимания. Они просто наслаждались солнечным днем, природой и воздухом.

Примерно через три часа пути по средней паршивости российской трассе Зубов свернул налево. Поворот был совершенно неприметный, без указателей. Несведущий человек вряд ли догадался бы сюда поехать. Тем не менее, узкая дорожка здесь была значительно лучше. Да что говорить: это был отменный асфальт, не хуже, чем на европейских автобанах.

Они ехали мимо все тех же живописных сосен, мимо цветущих полян, мимо оставшихся со времен ледникового периода карельских валунов.

Минут через сорок машина уперлась в шлагбаум с надписью «Стоп».

– Откуда это тут? – удивился Колобков.

Он знал, что пафосные питерские дачи располагаются гораздо ближе к городу. Да и не было тут никакого великосветского пафоса. За невысоким забором, который охранялся не хуже заграничного посольства, виднелись непритязательные деревянные домики.