Взлет черного лебедя

Невесомое облачко, которое сейчас представляла собой Мелузина, уплотнилось и превратилось в длиннокрылую змею. Рептилия свернулась кольцами над головой Ди. Замелькал раздвоенный язык, клыки щелкнули в нескольких дюймах от мага. Он окинул Мелузину холодными янтарными глазами, стряхнул пепел с сигары в пепельницу, стоявшую на столике у кресла. Рядом что-то блеснуло. Серебряная шкатулка! Ди усмехнулся и положил ладонь на ее крышку.

— Ты за ней явилась, Гарет Джеймс? Хочешь опять заглянуть внутрь?

Ди погладил гравировку и привел ее в движение. Линии стали схожи с растревоженным змеиным гнездом. А меня неодолимо потянуло к шкатулке. Я следила за изгибами узоров… если бы только я могла пронаблюдать за ними еще немного, я бы узнала…

Я отпрянула. Что со мной?

— Ты бы обрела власть над стихиями и открыла тайну вечной жизни, — заявил Ди. — И, что гораздо важнее, поняла бы, как избежать бессмертия. Это жаждет получить твой дружок. А ты думаешь, он тебе помогает только за твои красивые глазки? Ему тоже нужна шкатулка. Только с ее помощью он снова станет смертным… хотя мне трудно представить, зачем ему такое понадобилось. Он рассчитывает, что ты приведешь его ко мне. Почему бы тебе не позвонить ему прямо сейчас — и он быстро примчится… О, я забыл. Ты пребываешь в особенном состоянии и твой чудесный трюк с огоньком у тебя никак не получится. Может, тебе надо материализоваться?

«Не сслушай его!» — зашептала Мелузина.

Я понятия не имела, что могу сама обрести человеческий облик. Но когда Ди заронил в меня эту мысль, мои клетки мгновенно отяжелели, и мне мучительно захотелось обрести плоть.

— Водная стихия всегда была для меня излишне мокрой и холодной, — притворно вздохнул Ди и поежился. — А тебе не хочется отдохнуть у огня и выпить стаканчик бренди?

Стоило ему произнести свои слова — и мне сразу стало зябко. И пусто.

— Нам с тобой следует о многом потолковать, Гарет Джеймс. Тебе нечего меня бояться. Ведь я не приказывал моим теням, чтобы они тебя прикончили, когда я послал их к тебе в дом.

«Но ты выстрелил в моего отца!»

— Нет, дорогуша, — Ди поцокал языком — ни дать, ни взять, добрый дядюшка, отчитывающий любимую племянницу. — Твой батюшка стрелял в себя сам. Печальный случай. Он очень испугался диббуков.

— Ты послал мантикору, чтобы она уничтожила меня — и она убила Эдгара Толберта!

— Кто тебе сказал? Вампир? Ему выпала удача — укус мантикоры позволил мистеру Хьюзу попить твоей крови, не правда ли?

Я покачала головой — точнее, пошевелила молекулами.

— Он спас меня…

Я не договорила. Мне вспомнились губы Уилла, прикасающиеся к моей шее… А прошлой ночью он чуть не сделал меня вампиром…

— Ты попросила его об этом, — продолжал Ди довольным тоном. — Он испортил твою кровь, и теперь ты чувствуешь жажду. Он тебя подсадил, как теперь говорят.

«Он пытаетсся засставить тебя материализоватьсся, чтобы он мог тебя убить, — произнесла Мелузина еле слышно. — Не забудь про ссильфов в парке».

— Конечно, маленький народец… Признаюсь тебе честно, что это была самозащита. Ты знакома с сильфами, дорогуша? Ужасные создания. Такие же, как и те, что жались по стенам, когда ты встречалась с Паком. А, кстати, ты в курсе, почему Оберона называют Принцем Теней? Он использует тебя, как и твой вампир. Оберон возится с тобой лишь для того, чтобы завладеть шкатулкой и обрести власть над человечеством. Полагаешь, подданным Оберона нравится быть изгнанными во тьму? Неужели твоя водяная подружка обожает жить в канализации? Некогда они правили миром и хотели бы вернуться к прошлым временам. И много ли места останется для людей?

«Он говорит правду?»

— спросила я у Мелузины.

Она промолчала. Вместо ответа передо мной предстал образ мужчины в королевских одеждах и короне. Его лицо искажала гримаса отвращения. Он стоял посреди зала, залитого кровью. «Ты виновата! — прокричал он. — Твоя кровь течет в его жилах!»

«Это у васс, людей, для насс нет месста», — наконец прошептала она.

— А ты бы отомстила за вред, причиненный тебе и твоим родичам, Мелузина?

Она вильнула длинным хвостом и зашипела. За последние минуты она практически материализовалась. Гнев и горечь придали ее клеткам вес — так разлившаяся в море нефть утяжеляет крылья чаек. Мелузина была права: Ди искушал нас, разжигая в нас обеих злость. Я захотела уничтожить Ди — мне же подвернулся единственный шанс! Но я не чувствовала себя полностью готовой — тем более, что колдун имел полный доступ к моим мыслям. Вряд ли я могла застигнуть его врасплох.

«Нам надо уйти», — попробовала обратиться я к Мелузине. Однако мои слова, напоминавшие тихий плеск воды, утонули в бурном потоке ее ярости. Зато меня прекрасно расслышал Ди.