Взлет и падение ДОДО

Константинопольский театр являл собой широкую панораму подготовленных баз и планируемых ДЭЛОВ – все они имели цель уменьшить влияние России на Балканах и в Причерноморье. Речь шла не о том, чтобы радикально изменить и без того бурную историю этих земель; нет, предполагалось за счет чуть заметных шагов не допустить российской гегемонии в будущем. Разумеется, это значило сдвинуть границу раскола Западной и Восточной церквей, но не только. План включал сотни различных ДЭЛОВ, и для многих у нас пока не было ресурсов. Однако мы уже знали, какими будут первые четыре-пять гамбитов, и в тот день собирались прямиком от хронотрона спуститься к ОДЕКам и отправить Тристана с первым заданием.

Я говорю «собирались», потому что человек предполагает, а Бог располагает.

Словно на средневековом уличном празднестве, чиновники, референты, компьютерщики и руководители отделов двинулись за Блевинсом, Руджем и Фринком по коридору и дальше по лестнице в подвал. По пути к нам присоединялись историки, дейцы, офисные работники и техники, выходящие из кабинетов, где смотрели живую трансляцию. Просторное помещение в подвале могло вместить всех желающих. Эржебет, разодетая так, как могла разодеться только она, уже ждала там.

Ряд ОДЕКов больше походил на медучреждение, чем на центр магической телепортации. Дело в том, что нам следовало соблюдать строжайшие эпидемиологические предосторожности. Конечно, мы соорудили импровизированную деконтаминационную камеру уже вокруг первого ОДЕКа, но приток денег и специалистов позволил сделать все как следует.

Весь подвал делила пополам стеклянная стена. По дальнюю сторону находилась биоопасная зона, дополнительно разделенная на изолированные подзоны для каждого ОДЕКа. Путь к ним проходил через обеззараживающие душевые («человеческая автомойка», называл их Тристан), а система фильтрации воздуха не пропускала вирусы и бактерии. В углу располагался медкабинет – своего рода травмопункт с рентгеновским аппаратом и операционной, чтобы тайно и быстро оказать помощь раненому дейцу. По сравнению с этим ОДЕКи – четыре работающих, два ждущих своего часа – совершенно терялись. Это были цилиндрические помещения, размером только-только на дейца и ведьму. В их задней, более толстой части располагалось криогенное оборудование и электроника.

Тристан, который отправлялся в Константинополь, чтобы завербоваться в варяжскую стражу, заранее выскользнул из конференц-зала и прошел через шлюз в стерильную зону. К нашему появлению он уже вымылся под душем и теперь совершал другие обеззараживающие процедуры, которые мне моя нынешняя викторианская стыдливость не позволяет упоминать на этих страницах.

Толпа важных лиц и вспомогательного персонала насыпалась, как горох, в пространство по «грязную» сторону стены. Генерала Фринка усадили прямо напротив ОДЕКа № 3 и сопутствующего биооборудования. Ода-сэнсэй был рядом с Фринком – проверял статус ОДЕКа на сенсорном экране.

Мы использовали все четыре ОДЕКа поочередно, просто чтобы убедиться, что они работают. Держать их включенными было бы слишком дорого, поскольку им требовался жидкий гелий и электроэнергия. До сегодняшнего дня у ДОДО не было таких денег, да и нужны они были не так часто, чтобы оставлять их включенными постоянно. С запуском хронотрона все изменилось. За неделю праздников техники охладили всю аппаратуру до температур чуть выше абсолютного нуля и проверили электронику. Теперь ОДЕКам предстояло работать круглые сутки без выходных. Это значило, что двери должны быть закрыты, чтобы не тратить зря электроэнергию и криогенную жидкость. В тот день дверь ОДЕКа № 3 была украшена завязанной бантом красной ленточкой: по графику требовалось убить время еще на одну церемонию, пока Тристан заканчивает приготовления. Блевинс продолжал вещать, Эржебет тем временем прошла через шлюз, надела одноразовый костюм биозащиты и хирургическую маску – это требовалось, чтобы она заново не заразила Тристана современными микробами, когда войдет с ним в ОДЕК. На столе между ОДЕКом № 3 и стеклянной стеной лежала венгерская сабля – Мортимер Шор купил ее на eBay и наточил так, что она рассекала на лету носовой платок. Эржебет заранее поупражнялась с ней и теперь могла взмахнуть саблей и не снести себе голову. По сигналу Фрэнка она подняла саблю над головой и одним стремительным движением рассекла ленточку. В тот же миг Фрэнк нажал на своей клавиатуре «ввод», и зажглись все огоньки.

ОДЕКи с № 1 по № 4 официально включились. Толпа по «грязную» сторону захлопала. Наконец вышел Тристан в стерильном бумажном костюме. Впечатление получилось довольно комичное – как будто он персонаж в ситкоме, которого встречают аплодисментами. Тристан через стеклянную стену отсалютовал генералу Фринку, тот ответил. Эржебет и Тристан двинулись к ОДЕКу. Толпа по «грязную» сторону прихлынула вперед – каждый пытался отыскать свободное место у стеклянной стены. Многим впервые предстояло увидеть ОДЕК в действии. На самом деле, конечно, смотреть было не на что: просто двое входят, выходит один.