Взлет и падение ДОДО

Тристан кивнул и довольно бегло заговорил на родном наречии Магнуса. Я могла разобрать редкие знакомые слова: камиза, панталоны, шапо. Магнус нахмурился недовольно и что-то резко ответил про снадобье, о котором недавно узнал от врача.

Тристан опешил, задал несколько вопросов и, выслушав ответы, повернулся к остальным:

– Его интересует лидокаин, который ввела ему доктор Эндрюс. Он спрашивает, не могли бы мы добыть ему это лекарство, когда отправимся в набег за одеждой.

Блевинс возмущенно крякнул, потом хохотнул.

– В набег? – переспросил он, затем рассмеялся в голос.

– Сэр, Магнус – средневековый норманнский воин, – пояснил Тристан. – В его языке нет слова «магазин».

– Чепуха, – возразил Блевинс. – Он из примерно тысяча двухсотого года и жил в самом культурном городе мира. Даже если был неграмотным.

– Почти все были неграмотными, – вмешалась Мелисанда. – Вот почему в исторической лингвистике все так сложно, или вы забыли, доктор Блевинс? Устная традиция…

– Из-за устной традиции наши неприятности и начались, – сказал Блевинс, но не ей, а Тристану. – Потому что вас опознали по древнему преданию.

– Магнус сложил два и два, заподозрил, что мы путешествуем во времени, а дальше у него разыгралось воображение, – признала Мел.

– Верю, что воображение у него богатое, – молвил Блевинс. – И что он воображает себя викингом.

На пригожем лице Тристана мелькнула тень раздражения.

Магнус отлично видел, что говорят о нем. Он понимал едва ли одно слово из десяти, но «викинга» разобрал и ответил Блевинсу наивно-простодушным взглядом, в котором, я уверена, наивности и простодушия не было ни на грош. По каким-то своим причинам Магнус разыгрывал перед ними дурачка. Завладев вниманием Блевинса, он похлопал себя по плечу и произнес с преувеличенным (как мне подумалось) детским восторгом: «Викинг! Викинг!» Потом сжал кулак, как будто держит топор, и разыграл пантомимой, что рубит врагов направо и налево в некой легендарной битве, заливаясь при этом смехом, точно годовалый младенец.

Блевинс, усмехнувшись, обратился к Тристану:

– Он вроде того корейца из династии Силла, что мы забрали сюда.

– Ёна Хёккосе? – резко вмешалась Мел. – Он умственно неполноценный. Идиот.

– Этот малый тоже, в сущности, идиот, – хохотнул Блевинс, указывая на Магнуса, словно тот стул или табурет.

Магнус в мгновение ока понял по нашим недовольным лицам, что Блевинс его оскорбил (а может, даже и знал слово «идиот») – и что бы вы думали, миледи? – захихикал и заулыбался Блевинсу, будто они старинные друзья.