Взлет и Падение Короля-Дракона

Он решил, что знает, что надо делать еще до того, как было произнесено хотя бы одно слово: разрушить Урик до основания за его нечистоту и пусть судьба этого города послужит уроком Кодешу. Тем не менее он решил их выслушать — бог должен слушать, или, по меньшей мере, делать вид, что слушает. Его рука — та самая, которой он держал в тайне от всех камень с молчаливой душой Виндривера — болела все время, пока он слушал тщательно обдуманные мольбы Урикитов не только на то, чтобы выгнать бандитов с их шайками из города, но и предложение навсегда сделать Урик его домом.

— Бессмертный волшебник правит в Тире, — объяснил предводитель Урикитов, — а другой в Джиустенале. Урик лежит между ними. Шайки бандитов не только пьют кровь из самого Урика, О Могучий Лев; они грабят караваны, которые идут из Тира в Джиустеналь и обратно. В результате живые боги этих городов угрожают нам за преступления, которые мы не может предотвратить. Мы просим вас покончить с бандитами и их предводителями, и остаться с нами, чтобы защитить нас от жадности и гнева соседей. Если мы должны жить под игом бога, мы бы хотели сами выбрать себе бога, а не бога Джиустеналя или Тира.

— Тир и Джиустеналь большие города, — сказал Хаману, игнорируя все остальное. Они искушали его, эти гордые, прагматичные люди, которые не видели разницы между тем, что работающий человек делает — и даже между различными расами — и стремились к безопасности всех жителей. — Что может Урик предложить мне такого, чтобы я захотел стать его богом ?

Они рассказали ему, что Урик стоит на возвышенности и занимает прекрасный кусок земли. Он господствует над окружающей местностью и его легко защищать, потому что под городом есть неисчерпаемый источник воды, который может напоить во много раз больше народа, чем в городе живет сейчас.

Отдохнув на один удар сердца рядом с покрытой мхом статуей дракона, Хаману вспомнил серьезные лица Урикитов. В тот день они не сказали ему, что их соперники, Кодешиты, проложили свою собственную тропинку к этому же подземному озеру, и что Кодеш мертвой хваткой держит единственную приличную дорогу между их цитаделью и караванным путем Тир-Джиустеналь. Дорога была настолько широка, что на ней могли разъехаться двухколесные тележки. Эти пикантные подробности Хаману вытащил из их спутанных мыслей.

За те несколько лет, которые прошли после завершения войны с троллями, последний Доблестный Воин Раджаата стал настоящим мастером по выуживанию мыслей из человеческих сознаний. Тем не менее он очень удивился — и обрадовался — когда открыл, что эльфийская кровь никоим не образом не мешает этой весьма полезной способности.

В результате он принял предложение Урикитов, по меньшей мере в той части, которая касалась уничтожения банд и их предводителей, а решение вопроса с Кодешем отложил на потом. Оказалось, что это намного легче обещать, чем выполнить. Главари бандитов тоже были наслышаны о репутации Льва, и им хватило здравого смысла заключить с Кодешем договор против него, а потом и послать объединенную просьбу о помощи тирану Тира, Калаку.

Калак не был Доблестным Воином, ни тогда, ни потом. Он никогда не стоял под куполом Хрустального Шпиля белой башни Раджаата. Это был могущественный и безжалостный волшебник, захвативший Тирскую равнину, пивший из нее жизнь своими заклинания, оставлявшими землю бесплодной на многие поколения. В первый раз с тех пор, как он стал Доблестным Воином, Хаману нашел себе достойного соперника, сразившего с ним равном бою.

После чего уже не было и речи о возвращении в Кригиллы. К тому времени, когда пыль от воиска Калака направилась обратно в Тир, вопрос о короле Урика был решен. То, за что Лев сражался, он и сохранил в своей власти. Учитывая, что он может прочитать любые, самые низкие мысли, Хаману предложил медальоны тем, кто служил ему — ветеранам, бандитам и Урикитам, не делая между ними различия. В Урике не было предательства, зато был мир — его мир — и процветание.

Хаману нашел свой дом. Он сам короновал себя королем. Бесплодные, выжженные и заваленные золой поля, оскверненные Калаком, были очищены от золы. Свежая плодородная земля была привезена из далеких Кригилл. Однако сын фермера больше никогда не работал на земле сам. Вместо сева и сбора урожая теперь его фермерское сердце занимали только проблемы Урика.