Взлет и падение «красного Бонапарта». Трагическая судьба маршала Тухачевского

Германцам все объяснят полковник Штауффенберг и его соратники по «Валькирии» – но это будет лишь через семь лет. Парижане поймут раньше, когда сильнейшая армия в Европе будет раздавлена за сорок дней.

…Впрочем, у дипломатов была несколько иная точка зрения. Посол США в Москве Джозеф Дэвис 28 июня отправил президенту Рузвельту телеграмму: «В то время как внешний мир благодаря печати верит, что процесс – это фабрикация… – мы знаем, что это не так. И может быть, хорошо, что внешний мир думает так».

Президент Чехословакии Бенеш воспринял происходящее в СССР с явным облегчением. Ему давно было известно о странных контактах верхушки РККА с Германией и вермахтом. Неясно было лишь, кто заигрывает с Гитлером – сам Сталин или кто-то за его спиной. 3 июля он встречается с советским послом и излагает свое понимание «дела Тухачевского». Бенеш говорит послу, что события в СССР его не удивили и не испугали, ибо он давно их ожидал. Он сказал, что давно уже наблюдает в СССР борьбу двух направлений. Одно из них «идет на реальный учет обстановки и проявляет готовность к сотрудничеству, а значит, и к компромиссу с Западной Европой, а другое – «радикальное», продолжающее требовать немедленного разворачивания мировой революции. По заявлению Бенеша, его задачей всегда было помочь первому, реальному течению в советской политической жизни…»

Впрочем, что касается Тухачевского, тут он попал пальцем в небо. Но если говорить о политической оппозиции – да, все так, однако к тому времени оппозиционеры уже успели совершить полный разворот, перейдя от идеи экспорта из СССР революции к идее импорта в СССР капитализма.

Далее полпред Александровский пишет из Праги: «Бенеш утверждал, что уже начиная с 1932 года он все время ожидал решительной схватки между сталинской линией и линией “радикальных революционеров”. Поэтому для него не были неожиданностью последние московские процессы, включая процесс Тухачевского… Бенеш особо подчеркивал, что, по его убеждению, в московских процессах, особенно в процессе Тухачевского, дело шло вовсе не о шпионаже и диверсиях, а о прямой и ясной заговорщической деятельности с целью ниспровержения существующего строя. Бенеш говорил, что он понимает нежелательность “по тактическим соображениям” подчеркивать именно этот смысл событий. Он сам, дескать, тоже предпочел бы в подобных условиях “сводить дело только к шпионажу”. Тухачевский, Якир и Путна (Бенеш почти все время называл только этих трех), конечно, не были шпионами, но были заговорщиками…»

А еще Бенеш говорил, что в Москве расстреливают изменников, и так называемый европейский свет приходит в ужас. С его точки зрения, это не более чем лицемерие. Бенеш не только отлично понимает, но и одобряет московский образ действий и расценивает «московские процессы» как признак укрепления СССР…

Может быть, в отместку за такую позицию ему и приписали столь неблаговидную роль в сказочке о «компромате Гейдриха»?

Бенеш был в этой своей оценке не одинок. Тот же американский посол Дэвис, когда его спросили, что он думает по поводу советской «пятой колонны», ответил: «У них таких нет, они их расстреляли». В ноябре 1942 года в статье для газеты «Санди экспресс» он писал: «Значительная часть всего мира считала тогда, что знаменитые процессы изменников и чистки 1935–1938 годов являются возмутительными примерами варварства, неблагодарности и проявлением истерии. Однако в настоящее время стало очевидным, что они свидетельствовали о поразительной дальновидности Сталина и его соратников».

Ну и, конечно, много стоит оценка главного врага – Гитлера, его слова, сказанные после попытки переворота 20 июля 1944 года: «Вермахт предал меня, я гибну от рук собственных генералов. Сталин совершил гениальный поступок, устроив чистку в Красной Армии и избавившись от прогнивших аристократов». Он, правда, вкладывал в эти слова несколько иной смысл, но то, что фюрер считал Тухачевского и его группу предателями, от этого не изменилось…

* * *

Такова история и закономерный итог жизни и деятельности «красного Бонапарта».

Наполеон, конечно, тоже прорывался к власти не парламентскими методами. Но даже самым лютым его ненавистникам и во сне не приснилось бы, что Наполеон сговорится с врагами своего государства, сдаст им армию и страну и примет у них из рук марионеточную власть над тем огрызком, который победителям благоугодно будет ему оставить. И если бы во Франции стояла у власти не никчемная Директория, французский вариант Временного правительства, а сильный вождь вроде Сталина, это еще очень большой вопрос, претендовал бы Бонапарт на императорскую корону или удовольствовался ролью Первого маршала. Как и сам Сталин, кстати – которому тоже вполне хватало его положения в государстве при Ленине, и лишь после смерти вождя он вынужденно подмял никчемное Политбюро. В этом и во многом другом Наполеон и Сталин схожи между собой, а что роднит французского императора с Тухачевским? Как выяснилось, ничего, кроме амбиций последнего.