Взлет и падение «красного Бонапарта». Трагическая судьба маршала Тухачевского

Уже один подбор кадров рейхсвера для работы в России достаточно красноречив. Одним из тех, кто стоял у истоков советско-германского сотрудничества, был не просто разведчик, а суперразведчик, легендарный полковник Вальтер Николаи. Майор Чунке, руководитель «Общества содействия промышленным предприятиям» (ГЕФУ), курировавшего работу совместных советско-германских предприятий, ранее имел немаленький пост в абвере. Техническим директором общества «Юнкерс» стал Шуберт, во время войны бывший начальником разведотдела командования Восточной армии. Во главе «Постоянной комиссии по контролю за хозяйственной деятельностью немецких концессий в СССР», которая де-факто являлась тайным представительством немецкого генерального штаба «Центр-Москва», стоял полковник Лит-Томсен, а его заместителем и фактическим руководителем, а потом и преемником стал Оскар фон Нидермайер, который в досье спецслужб всего мира значился как специалист по разведке экстра-класса. И т. д., и т. п…

В начале 20-х годов сбор информации любого рода в СССР не представлял особых трудностей. Это было время большой откровенности, тем более Германия воспринималась как дружественная страна, которая тоже противостоит всему миру, имеет самую сильную в Европе компартию и вообще вот-вот станет советской.

Кроме того, еще со времен Гражданской войны, особенно с незабвенного восемнадцатого года, когда многие жители безвластной страны легко соглашались сотрудничать с кем угодно, у немцев в России сохранилось множество агентов (впрочем, как и у англичан, поляков, французов и прочей Лиги Наций). А многочисленные немецкие специалисты, работавшие в СССР, легко осуществляли с этими агентами связь.

Естественно, ОГПУ не могло всего этого не заметить. В одном из циркулярных писем ведомства 20-х годов говорилось, что в последнее время в Советской России появилось огромное количество немецких промышленников, коммерсантов, всевозможных обществ и концессий. «…Личный состав этих предприятий, – отмечалось в циркуляре, – подбирается в большинстве своем из бывших офицеров германской армии и, отчасти, из офицеров бывшего германского генерального штаба. Во главе этих предприятий очень часто мы видим лиц, живших ранее в России, которые до и во время революции привлекались к ответственности по подозрению в шпионаже. По имеющимся и проверенным нами закордонным сведениям, в штабе фашистских организаций Германии имеются точные сведения о состоянии, вооружении, расположении и настроении нашей Красной Армии».

Чекистам вторит бывший германский посол в Москве Брокдорф-Ранцау. Он вспоминает: «По меньшей мере пять тысяч немецких специалистов работали на промышленных предприятиях, рассеянных по всей огромной стране Советов… Эти инженеры были ценным источником информации. Наиболее крупные из них поддерживали тесный контакт с посольством и консульствами. Благодаря им мы были хорошо информированы не только об экономическом развитии страны, но и по другим вопросам, например, о настроении населения и внутренних событиях. Я не думаю, чтобы когда-нибудь любая другая страна располагала столь обширным информационным материалом, как Германия в те годы»[61].

Личные контакты военных играли в этой работе немаленькую роль. Вот какую историю привел в одной из своих работ известный историк спецслужб Александр Зданович. В 1926 году ОГПУ по своим каналам получило копию доклада германского резидента в СССР Оскара фон Нидермайера. Там, помимо прочего, приводились достаточно секретные данные о Красной Армии, полученные от некоего Готфрида, немца, служившего в РККА. Готфрида вычислили быстро. Оказалось, что на маневрах он познакомился с офицером немецкого генштаба по фамилии Штраус. Завязалась дружба, встречи продолжались и после маневров. Поначалу отношения их были довольно невинными, просто сидели, пили кофе с коньячком, разговаривали… но Готфрид и оглянуться не успел, как стал агентом немецкой разведки.

Штраус-Нидермайер регулярно общался и с более видными работниками РККА. По службе он поддерживал контакты с начальником управления ВВС Петром Барановым, его замом Яковом Алкснисом, начальником военно-химического управления Яковом Фишманом. Часто встречался с Тухачевским, Уборевичем, Якиром, Корком, Блюхером, а также с начальником Разведуправления РККА Арвидом Зейботом и особенно с его преемником Яном Берзиным. Имея изрядный опыт работы, он мог без труда получать достаточно много полезных сведений. А когда фигурантов процессов конца 30-х годов начинали спрашивать о шпионаже, то они часто называли своим вербовщиком Нидермайера.