Взлет и падение третьего рейха. Том II

В феврале 1943 года Герделер сообщил Якобу Валленбергу в Стокгольме, что они «подготовили план переворота, намеченного на март». План у них действительно был. Операцию, получившую название «Вспышка», разработали в течение января ― февраля генералы Фридрих Ольбрихт, начальник общего управления сухопутных войск, и фон Тресков, начальник штаба группы армий «Центр» в России под командованием Клюге. Ольбрихт, глубоко религиозный человек, лишь недавно присоединился к заговору, но в силу своего нового назначения быстро занял в нем ключевое место. Как заместитель генерала Фридриха Фромма, командующего армией резерва, он имел возможность направлять действия гарнизонов в Берлине и других крупных городах рейха в интересах заговорщиков. Сам Фромм, как и Клюге, к этому времени полностью разочаровался в фюрере, но не считался достаточно надежным человеком, чтобы посвятить его в заговор.

«Мы готовы. Настало время для «Вспышки», ― сообщил Ольбрихт в конце февраля молодому Фабиану Шлабрендорфу, младшему офицеру в штабе генерала Трескова. В начале марта заговорщики собрались на последнее совещание в Смоленске, в штабе группы армий «Центр». Хотя адмирал Канарис, шеф абвера, и не участвовал в операции, он был в курсе событий и способствовал организации совещания, прихватив с собой в Смоленск на самолете офицеров штаба Ганса фон Донаньи и генерала Эрвина Лахузена ― якобы на совещание офицеров разведки вермахта. Лахузен, бывший офицер разведки австрийской армии и единственный из заговорщиков абвера, переживший войну, привез с собой несколько бомб.

Шлабрендорф и Тресков после многочисленных испытаний пришли к выводу, что немецкие бомбы замедленного действия непригодны. Их взрыватели, как объяснил позднее молодой офицер, издавали перед взрывом низкий шипящий звук, который их выдавал. Англичане, как выяснилось, разработали более удачные бомбы этого типа. «Перед взрывом они не производили никакого шума», отметил Шлабрендорф. Значительное число подобных подрывных устройств самолеты английских ВВС сбрасывали для своей агентуры в оккупированной Европе в целях проведения диверсий. Одно из них было использовано для покушения на Гейдриха. В распоряжении абвера имелось несколько таких бомб, которые теперь были переданы заговорщикам. Разработанный на совещании в Смоленске план состоял в том, чтобы заманить Гитлера в штаб группы армий и там покончить с ним. Это в свою очередь должно было послужить сигналом для переворота в Берлине.

Заманить же в ловушку верховного главнокомандующего, который с подозрительностью относился к большинству своих генералов, было делом непростым. Но Тресков уговорил своего старого друга генерала Шмундта, тогдашнего адъютанта Гитлера, обработать своего шефа. Фюрер некоторое время колебался, несколько раз отменял поездку, пока наконец не дал твердого согласия прибыть в Смоленск 13 марта 1943 года. Сам Шмундт ничего не знал о заговоре.

Тем временем Тресков энергично принялся убеждать Клюге взять в свои руки операцию по устранению Гитлера. Он подал фельдмаршалу мысль разрешить подполковнику барону фон Безелагеру[228], который командовал кавалерийским подразделением при штабе, использовать его для ликвидации Гитлера и его личной охраны, как только они прибудут в Смоленск. Безелагер охотно согласился. Чтобы начать действовать, ему требовалось одно ― получить приказ от фельдмаршала, но колеблющийся командующий не смог заставить себя отдать этот приказ. Поэтому Тресков и Шлабрендорф решили взять все в свои руки. Они попросту поместят бомбу замедленного действия в самолет Гитлера перед обратным вылетом. «Сходство c несчастным случаем, ― объяснял позднее Шлабрендорф, ― позволило бы избежать политических издержек убийства. Ибо в то время у Гитлера было еще много последователей, которые после такого события могли оказать сильное противодействие нашему мятежу».

Дважды ― днем и вечером 13 марта ― после прибытия Гитлера два антинацистски настроенных офицера готовы были поддаться искушению изменить план и взорвать бомбу: сначала в кабинете Клюге, где Гитлер беседовал с генералами армейской группы, а позднее в офицерской столовой, где для них был устроен ужин[229]. Но такое изменение плана привело бы к гибели ряда тех самых генералов, которые, освободившись от присяги на верность фюреру, должны были содействовать заговорщикам в захвате власти в рейхе.

Оставалась еще проблема ― пронести бомбу в самолет фюрера, который должен был взлететь сразу после обеда. Шлабрендорф собрал то, что он назвал двумя взрыв–пакетами, завернул так, чтобы это походило на две бутылки коньяка. За обедом Тресков невинно спросил полковника Гейнца Брандта из главного штаба сухопутных войск, находившегося в числе сопровождавших Гитлера лиц, не окажет ли он любезность, не захватит ли с собой презент две бутылки коньяка для своего старого друга генерала Хельмута Штиффа[230], начальника оргуправления главного командования сухопутных войск. Ничего не подозревавший Брандт сказал, что будет рад исполнить просьбу.