Взлет и падение Третьего Рейха

В штабе на Бендлерштрассе в течение некоторого времени не знали о внезапном переходе Ремера на сторону нацистов. Судя по всему, лишь очень немногое из того, что происходило в Берлине, становилось там известно, да и то слишком поздно. И даже сегодня трудно установить, почему. Показания свидетелей полны противоречий. Где были танки? Где находились войска из близлежащих гарнизонов? Вскоре после 6.30 вечера радиостанцией «Германия», оснащенной таким мощным передатчиком, что его сигналы можно было принимать по всей Европе, было передано краткое сообщение, в котором говорилось, что имела место попытка покушения на фюрера с целью его убийства, однако она провалилась. Известие обрушилось на измученных заговорщиков на Бендлерштрассе как гром среди ясного неба, одновременно прозвучав предостережением, что воинское подразделение, посланное занять радиостанцию, не выполнило свою задачу. Оказалось, что Геббельс успел передать по телефону, пока ждал Ремера, текст сообщения на радиостанцию. Без четверти семь Штауфенберг передал по телетайпу командующим войсками, что объявление по радио не соответствует действительности и что Гитлер убит. Но ущерб, нанесенный путчистами этим объявлением, оказался непоправимым. Командующие войсками в Праге и Вене, которые отправились было арестовывать руководство СС и нацистской партии на местах, начали отводить свои части назад. Затем, в 20.20, Кейтель сумел передать по армейскому телетайпу во все штабы сухопутных войск распоряжение ставки фюрера о назначении Гиммлера командующим армией резерва и о том, что отныне надлежит исполнять приказы, отданные только им. Кейтель добавил: «Любые приказы, отданные от имени Фромма, Вицлебена и Гёпнера, недействительны». Объявление, переданное радиостанцией «Германия», о том, что Гитлер жив, а также грозный приказ Кейтеля подчиняться лишь его приказам, а не приказам заговорщиков, оказали, как мы увидим, решающее воздействие на фельдмаршала фон Клюге, который, находясь во Франции, уже готов был связать свою судьбу с заговором.

Даже танки, на которые так рассчитывали заговорщики, не прибыли. Можно было предположить, что Гёпнер, известный генерал танковых войск, обеспечит участие танков, но у него не дошли до этого руки. Начальник танкового училища в Крампнице полковник Вольфганг Глесемер, откуда должны были подойти танки, получил от заговорщиков приказ начать выдвижение танков к городу, а самому прибыть на Бендлерштрассе для получения дальнейших указаний. Но полковник не захотел участвовать в военном путче против нацистов. И тогда Ольбрихт, потеряв надежду уговорить его, был вынужден запереть полковника в здании. Однако Глесемер сумел шепотом передать через своего остававшегося на свободе адъютанта сообщение в штаб инспекции танковых войск в Берлине, которому подчинялись танковые части, о том, что произошло, и проследить за тем, чтобы исполнялись приказы, исходящие только от инспекции. В результате в распоряжении заговорщиков не оказалось танков, так остро необходимых им и уже отчасти достигших центра города — Колонны победы у Тиргартена.

В конце концов полковнику Глесемеру удалось бежать из заключения, прибегнув к хитростям. Заявив часовым, что готов подчиниться приказам Ольбрихта и командовать танками, он незаметно выскользнул из здания. Вскоре танки были выведены из города.

Полковник танковых войск не был единственным офицером, которому удалось бежать из импровизированного места заключения, куда направлялись те, кто не хотел присоединиться к заговорщикам, что также способствовало быстрому подавлению заговора.

Когда около 8 часов вечера, играя жезлом, в штаб заговорщиков прибыл наконец в полной военной форме фельдмаршал фон Вицлебен, чтобы приступить к исполнению обязанностей нового главнокомандующего вермахта, он, очевидно, сразу понял, что путч провалился, и обрушился на Бека и Штауфенберга за то, что они загубили все дело. На суде он заявил: у него не осталось сомнений в провале заговора, как только он узнал, что даже радиостанция не захвачена. Но и сам он ничего не предпринял в тот момент, когда своей властью фельдмаршала мог объединить командиров частей и командующих войсками в Берлине и за рубежом. Через сорок пять минут он покинул здание на Бендлерштрассе, более не считая себя участником заговора. Уже не сомневаясь в окончательном провале заговора, он направился на своем «мерседесе» в Цоссен, где незадолго до этого потратил впустую семь решающих для судеб заговора часов, сообщил генерал-квартирмейстеру Вагнеру, что восстание потерпело неудачу, и выехал в собственное имение, расположенное в 30 милях оттуда, где на следующий день его арестовал знакомый генерал по имени Линнерц.

И вот пришло время поднять занавес перед последним актом.