Взлет индюка (СИ)

Ему не дали упасть. Длинный Шест подхватил его с одной стороны, Алиса — с другой. Подтащили к креслу, аккуратно опустили, Длинный Шест налил чаю, Алиса раскурила косяк. Джон принял косяк из рук любимой, затянулся, медленно выдохнул дым и улыбнулся.

— Отпускает, — констатировал он. — Спасибо, ребята.

— Что это было? — спросила Алиса.

— Нервная перегрузка, — объяснил Джон. — Думаете, с компьютерами легко работать через телепатический интерфейс напрямую?

— Чего? — переспросила Алиса.

Джон пыхнул еще раз и сказал:

— Не бери в голову, потом как-нибудь расскажу, а сейчас сил нет. Это пройдет, это минутная слабость, не волнуйтесь. Длинный Шест, рад тебя видеть. Ты отлично справился, я очень доволен.

Длинный Шест нахмурился и заявил:

— Зато я недоволен.

— Ерунда! — махнул рукой Джон. — На Иденском тракте ты, конечно, облажался, но обошлось. А в остальном ты сработал великолепно.

— Я не об этом, — сказал Длинный Шест и многозначительно посмотрел на Алису.

— Можешь говорить при ней, — разрешил Джон. — Не вижу смысла что-либо скрывать от нашей милой девочки. Дней через двадцать она станет человеком, пора привыкать, что человеческая жизнь сложна и многообразна. Ибо чем больше у человекообразного свободы, тем больше приходится принимать решений, и тем чаще и сильнее болит душа, когда понимаешь, что решение было неверным. Или когда оно было единственно верным, но таким грязным и отвратительным, что хочется пойти повеситься.

Длинный Шест скептически хмыкнул.

— Не могу представить себе, чтобы ты повесился, — сказал он.

— Так я не о себе говорю, — улыбнулся Джон. — Я-то что, моя душа закалена как сталь, я могу, наверное, сотню младенцев зарезать и потом спать спокойно. Если, конечно, цель оправдывает такое средство.

— А в нашем случае цель оправдывает средства? — спросил Длинный Шест.

— Конечно, оправдывает, — кивнул Джон. — Если бы не оправдывала, я бы такие средства не применял, я бы что-нибудь другое придумал.

— Красс Содомит тоже, наверное, так думал, — предположил Длинный Шест.

— Я над ним свечку не держал, но думаю, что ты прав, — сказал Джон. — Каждый, кому доводится совершать великие подвиги, думает так же. И те, кто совершают жуткие преступления, тоже думают так же. Знаешь, чем отличается великий подвиг от жуткого преступления?

— Чем?

— Тем же, чем революция отличается от мятежа. Если мятежники победили — это революция, а если революционеры потерпели поражение — это мятеж. Если некое запредельное действие признано хорошим — это подвиг, если нет — преступление.

— По-твоему, я совершил подвиг? — спросил Длинный Шест.

— Конечно, — кивнул Джон.

— А что он сделал? — спросила Алиса.

— Он привел в Драй Крик эльфийскую армию.

— Ой, — сказала Алиса.

— Ой, — согласился Джон. — Неожиданно, правда? Рейнблад тоже не ожидал такого расклада.

Некоторое время Алиса молчала, затем стала набивать косяк.

— Это ты правильно делаешь, — одобрил Джон. — В человеческой жизни много такого, что неупоротую голову буквально на части рвет. А покуришь, и вроде ничего уже.

— Зачем это было нужно? — спросила Алиса. — Только чтобы Патти отомстить?

— Нет, конечно, — ответил Джон. — Месть — дело глупое, я никогда никому не мщу. Я предпочитаю выбирать в жертвы тех, кто меня обидел, но это не месть, а свобода выбора. Если все равно, кого убивать, почему бы не убить плохого человека?

— Докинз этому учил, — сказала Алиса.

— О, ты уже жития святых читаешь! — восхитился Джон. — Какая молодец! Это правильно, сколько можно букварь читать? Пора на взрослые книги переходить помаленьку.

— Ты не ответил на мой вопрос, — сказала Алиса. — Зачем Длинный Шест привел эльфов в Драй Крик?

— Это очень просто, — сказал Джон. — Помните, ребята, мы стояли над эльфийскими трупами и говорили, что орки-полукровки должны считаться равными людям? Я тогда обещал, что сделаю, чтобы стало так. Я над этим работаю. Я придумал хитрый план, и эльфийское нападение на Драй Крик — важная часть этого плана.

— Не понимаю, — покачал головой Длинный Шест.

— Еще бы ты понимал, — улыбнулся Джон. — Это же хитрый план, его никто, кроме меня, не понимает. Если говорить коротко и без подробностей, дело в следующем. Радикальное изменение расовой политики, которое я собираюсь реализовать, станет очень серьезным социальным потрясением.

— Чего? — переспросила Алиса.

— Не перебивай, — сказал Длинный Шест. — Дай Джону договорить.

— А ты разве что-то понял? — удивилась Алиса.

— Почти ничего, — сказал Длинный Шест. — Но дальше, думаю, станет понятнее.