Взлет индюка

Леди Патриция заливисто расхохоталась. Джон покосился на Алису, скорчил страшную гримасу, пнул орчанку в щиколотку и прошипел:

— На колени, дура!

Алиса помедлила секунду, затем неуклюже опустилась на колени.

— Экая она у тебя нескладная, — прокомментировала леди Патриция. — Как Буратино мифический.

— Она ослеплена красотой и величием вашей солнцеподобности, леди Патриция, — объяснил Джон. — А обычно она очень ловкая и хорошо танцует. Эротическим танцам, правда не обучена, только рок-н-ролл танцует. Все как-то недосуг.

— Какая милая полукровочка, — сказала леди Патриция.

Вытянула ногу и легонько ткнула Алису носком туфли под подбородок, чтобы лучше рассмотреть мордашку. Зубы Алисы клацнули.

— Симпатяга, — констатировала леди Патриция. — Джон, подари ее мне.

Джон выпучил глаза и открыл рот, но тут же закрыл, улыбнулся и поклонился.

— Конечно, божественная леди Патриция! — воскликнул он. — Как же я сам не догадался ее предложить вашей ослепительности! Не иначе, ослеплен красотой и величием, и все такое.

Леди Патриция улыбнулась, милостиво кивнула и сказала:

— Можешь называть меня просто Патти.

— Это великая честь для меня! — провозгласил Джон. — Спасибо, Патти!

— Ты такой милый, — сказала Патти.

Она обняла Джона и некоторое время целовала его в губы. Затем, когда Патти прервалась, чтобы вдохнуть, Джон аккуратно отстранился и быстро произнес:

— Патти, я прошу милости. Можно мне выделить маленькую комнатенку в твоем чудесном дворце? Я так очарован тобой, что хотел бы продолжить знакомство.

— А уж я-то как очарована! — воскликнула Патти. — Давай вот как сделаем. Сейчас у нас будет обед, потом перекур, танцы, фейерверк… А потом мы устроим оргию! Маленькую, такую, камерную, на троих. Хотя, можно Герку пригласить…

— Давай пригласим! — согласился Джон. — Его божественность будет счастлив сделать бутерброд из моей прекрасной рабыни!

Патти нахмурилась.

— Нет, Герку приглашать не будем, — сказала она. — Только мы втроем. Слушай, Джон! А эта телочка домашнему хозяйству обучена?

— Нет, — покачал головой Джон. — Только ассасинскому ремеслу. Но она быстро учится.

— Это хорошо, что быстро учится, — кивнула Патти. — А то была у меня рабыня одна, Бродячкой ее звали, тоже полукровка, она других рабов погоняла, да как хорошо… А потом пропала, то ли свели, то ли сама сбежала… Теперь приходится людей-погонщиков нанимать, а они у меня надолго не задерживаются. У одного дочь заболела, у другого мать, третий сам заболел… Может, кто порчу наводит?

— А ты попроси его божественность провести расследование, — предложил Джон. — Лучше него в ведьмостве никто не разбирается.

— Просила уже, — вздохнула Патти. — Короче, как там тебя, Алиса, что ли? Иди, Алиса, вон в тот флигель, скажешь, что ты новая погонщица. Если встретишь Грега Дрейна, скажешь, чтобы проваливал к бесам, он меня достал.

— Только сформулируй более уважительно, — уточнил Джон. — А то повторишь дословно, а он расстроится.

Алиса встала и пошла в указанном направлении. Ее лицо застыло маской, а глаза смотрели тускло и невыразительно, но очень грозно.

— Ты с ней поосторожнее, — посоветовал Джон. — Очень дерзкая девчонка и опасная. Может, я за ней в первое время присматривать буду? Боюсь, как бы не вышло чего…

— Присматривай, — согласилась Патти. — Можешь поселиться в том же флигеле, он хоть и считается теперь рабским, но обстановка внутри нормальная, не говно. У Пауэра там наложница жила.

— Тогда пойду распоряжусь, — сказал Джон. — А то скоро, наверное, уже обед начнется.

— Давай, — сказала Патти.

Обняла его, прижалась всем телом и смачно поцеловала в губы.

— Жду не дождусь вечера, — сказала она. — Ух, как я тебя трахну!

Когда Джон вошел во флигель, предназначенный для их с Алисой проживания, Алиса стояла в просторном холле и недоуменно оглядывала окружающую роскошь: пальмы в кадках, статуэтки, фонтанчики, эротические иконы на стенах и все прочее. Заметив Джона, она перестала недоумевать и начала ругаться. Ругалась она долго и витиевато.

— Зря ты так злишься, — сказал Джон, когда она выдохлась. — О покойниках надо говорить добродушно и уважительно, а если не можешь ничего доброго сказать — лучше промолчи.

— О каких еще покойниках? — не поняла Алиса. — Погоди… Ты ее убил?!!

— Пока нет, — улыбнулся Джон. — Но до утра она, думаю, не доживет.

Алиса промокнула глаза носовым платком, высморкалась, и когда она отнимала платок от лица, на ее губах сияла улыбка.

— Какой ты умный! — воскликнула она. — Ты меня прости, я думала, ты перед ней по-настоящему пресмыкаешься, а ты затаил обиду и ждешь удобного случая! А можно, я ее сама убью? А то ты говоришь, что я ассасинскому ремеслу обучена, а я своими руками так никого и не убила еще. Неудобно…