Взлёт над пропастью. 1890-1917 годы.

В бой за них бросился министр Барк: он жаловался императору на то, что деятельность комиссии дезорганизует работу банковских учреждений. И ему удалось локализовать угрозу, добившись согласия Николая II на образование другой комиссии во главе с членом Госсовета, бывшим министром торговли и промышленности С.И. Тимашевым[2329]. К тому же в августе был арестован один из активных членов комиссии И.Ф. Манасевич-Мануйлов, уличённый, как говорили, в вымогательстве 60 тысяч рублей за освобождение Рубинштейна[2330]. Это вынудило Батюшина и его сотрудников перегруппировать наступление. Теперь удар был направлен не напрямую по банкам, а по сахарным заводам, расположенным на Украине, — ведь большинство предприятий по выработке рафинада контролировалось всё теми же столичными финансовыми структурами. В начале октября 1916 года в Киеве прошли сенсационные обыски. Местное губернское жандармское управление информировало МВД, что по распоряжению начальника штаба Верховного главнокомандующего М.В. Алексеева им выделены офицеры для помощи генералу Батюшину в проведении следственных действий в киевских филиалах ряда столичных банков и правлений сахарных обществ[2331]. Следственные действия закончились задержаниями трёх предпринимателей: А. Доброго, И. Бабушкина и И. Гоппера, обвинённых в спекулятивном взвинчивании цен на сахар с целью получения максимальных барышей. Аресты явились полной неожиданностью для правительства: Барк уверял озлобленных банкиров в том, что ничего не знал о намерениях военных властей. Он полностью разделял опасения финансистов: подобные акции не только компрометируют промышленников, но и угрожают конъюнктуре; из деловой среды вырываются деятельные люди, которых сложно кем-либо заменить. Министр финансов обещал употребить всё своё влияние, чтобы как можно скорее ликвидировать это дело[2332]. Кроме того, столичные банкиры предлагали внести залог за освобождение всех троих из-под стражи — уже по одному миллиону за каждого[2333]. Своеобразным ответом на ходатайства можно считать арест в Петрограде уполномоченного Всероссийского общества сахарозаводчиков М.Ю. Цехановского, слишком рьяно заступавшегося за своих коллег[2334]. Не меньшим потрясением стал вызов на допрос директора Русского банка для внешней торговли, бывшего руководителя кредитной канцелярии Л.Ф. Давыдова. Это означало, что дело захватывает уже ключевые фигуры[2335].

Оценивая итоги этих бурных событий, следует подчеркнуть, что в их «сухом остатке» — срыв финансово-экономического штурма Москвы, развёрнутого питерскими банками. И ключевую роль в этом сыграла батюшинская комиссия. Именно благодаря ей стала возможным покупка известным купцом Н.А. Второвым «Юнкер-банка». Эту финансовую структуру арестованный по подозрению в шпионаже Рубинштейн уступил, находясь в тюрьме. Приобретение им полгода назад «Юнкера» было признано недействительным из-за тонкостей юридического оформления сделки[2336]. Второв тут же возвращает правление «Юнкер-банка» в Первопрестольную (где он размещался до Рубинштейна), привлекает новых акционеров из числа столпов местного бизнеса и даёт ему громкое название «Московский промышленный банк». Провозглашается цель: освободить банк от влияния питерских финансовых кругов[2337]. Вскоре обнародованы обширные планы по приобретению ценных бумаг горных и металлургических обществ[2338]. Второв не случайно назвал своё детище промышленным банком. Это было сделано явно в пику питерской инициативе: тогда в столице шла подготовка к преобразованию Петроградского частного банка в Петроградский промышленный; проект, выдвинутый директором этого банка А.А. Давидовым, уже получил одобрение Министерства финансов, а также Министерства промышленности и торговли[2339].