Взлёт (СИ)

Когда я всё закончила, на часах было полдевятого. М-да как быстро летит время… Я глянула на Джареда, он сидел на кровати вместе с Сарой у обоих по наушнику, наверное, мультфильм смотрят. Я сложила лист пополам и решила сейчас же унести его в кабинет Трэвиса. Я спустилась, зашла в кабинет положила и вышла. Зашла на кухню к Эбс.

— Мы уже поужинали, но здесь есть твой ужин можешь подогреть его, сказала Эбби, которая заботиться обо мне как мама…

— Извините, но я не хочу, есть, — ответила я. Как долго я сидела за описью личных вещей, что забыла про обед.

— А ты попробуй! Это очень вкусно!

Я взяла вилку и попробовала. Это было похоже на что- то среднее между сытным омлетом и многослойной запеканкой.

—Ммм… как это вкусно… Что это?

— Это «Страта».

Я съела половину блюда, а остальное сложила в пакет и выкинула. Поговорила с Эбби. Как только я ей всё высказала, мне полегчало. Она сказала, что понимает меня и надеется, что я справлюсь с этой проблемой и сказала, что она за сегодня сильно устала и пойдет к себе, но если мне будет плохо, то я могу к ней зайти. Я её поблагодарила и пошла к себе, проходя мимо комнаты Джареда, я услышала, как он бьёт боксёрскую грушу и кричал:

— Почему ОНА!!!

Я решила пойти в комнату, которую мне временно выделили. Собрала банные вещи и пошла в ванну. Вернувшись в комнату, я достала свой телефон и начала смотреть семейные фотографии. На глазах наворачивались слёзы. В голове мелькнула мысль о том, что я поклялась не плакать. Я должна держать слово.

ГЛАВА 3

ВТОРНИК.

Я проснулась от ночного кошмара. Я и мама сидим на кухне, я точно знаю, что папа в комнате, работает над перепланировкой одно кафе. Вдруг мама пропадает с адским криком. Мне страшно, я побежала к папе его нет. Вдруг наша квартира превращается в черный куб и меня сжимает,… и я резко вскакиваю кс кровати.

Темно. Я бросила взгляд на часы. Время 2:41. Я легла на кровать, попыталась уснуть ничего не получалось. Я походила по комнате и позанималась всякими непонятными делами. Не получалось. Я вспомнила вчерашней давности разговор…

«Трэвис подал воды, я выпила и успокоилась. Джаред на него так со злостью глянул, вышел из комнаты и зашел с мокрым лицом. После его представления все вышли из комнаты, и мы с ним остались наедине.

— Ты плакала практически всю ночь,… почему не позвала меня? Я за тебя очень беспокоился…

— А почему не зашёл?

— Не хотел беспокоить, вдруг ты меня не правильно поймёшь? Представь такую картину: ты плачешь, вдруг в комнату заходит пацан посреди ночи и? Ваши действия? В объятия ко мне точно бы не побежала…

— Не побежала. В этом ты прав…»

Я решила зайти к Джареду. Долго думала. Идти или не идти вот в чём вопрос. Достойно ль смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье. Ну, вот дожили до монолога из пьес. Сопоставив все факты и поняв, что если я останусь одна, на меня опять нахлынут воспоминания, и я вся разревусь, а ведь я дала слово…

Я приоткрыла дверь, посмотрела в стороны. Никого не видно. Я на цыпочках подхожу к его двери. Прислушалась. Тихо. Попыталась её открыть. Не получилась. Я опечалилась и чувствую как глаза начало жечь. Я поплелась в свою комнату, как вдруг… щелчок, дверь открывается позади меня стоит Джаред.

— Гвоздик?! — Удивлённо спросил он.

«Гвоздик» меня так папа назвал, потому что когда он чинил машину, я любила перебирать гвоздики и разукрашивать их маминым лаком, у которого истёк срок годности. А еще, потому что у меня сильный характер, но когда на меня кто-то кричал или повышал голос, я начинала плакать…

— Заходи…

Я зашла в его комнату. Он не спал. Это можно сказать по стоящей на паузе игре… Dragon Age и кружке, из которой идёт пар.

— Слушаю, — сказал он, вопросительно подняв бровь.

— Мне больно осознавать, что их нет рядом со мной. Я скучаю по ним, как мы в детстве играли и как они меня учили чему-либо…, — ответила я, и слёзы из моих глаз потекли ещё сильнее. Теперь я понимаю выражение «море слёз». Я закрыла лицо руками и попыталась успокоится, но вдруг почувствовала как его рука коснулась моего затылка, потянула к себе и он меня обнял.

—Пойми, Гвоздик, через это проходят, всем больно, даже мне…, — произнес он.

Я подняла на него глаза. Он, наверно увидел в моих глазах, что я прошу его мне всё рассказать. И он продолжил…

— Мне было 11 лет…. Может, присядем?

— Да, давай…