Взлет сокола

Рой крепче сжал посох, молча кляня себя за то, что он не был достаточно старателен, изучая его употребление. Инстинкт советовал ему немедленно бежать, но разум взял верх над эмоциями. Куда ему идти? Он был перенесен в этот безумный мир с какой-то целью, но из того, что рою удалось узнать, тот, кто вызвал его, вот уже несколько лет как умер. Что же он теперь должен делать?

Сокол ответил на его невысказанные вопросы тем, что слетел с плеча Роя и, словно выпущенная из лука стрела, метнулся прямо к ближайшему солдату, прятавшемуся в лесу. Битва была недолгой. Солдат Мордета был обучен воевать с человеком, защищать себя от ударов меча или дубинки. Но был почти беспомощен против кинжальной атаки Мораты. Сол shy;дат громко закричал, когда острые когти сокола разодрали его лицо и кровь залила глаза. Рой воспрянул духом, когда сокол спикировал на другого спрятавшегося убийцу и нанес ему страшной силы удар когтями в висок, отчего тот, как подкошенный, свалился на месте.

На ум перепуганным солдатам пришли старые истории, запрещенные Мордетом, но еще не забытые. Только Верховный Маг мог приказать крылатым хищникам сражаться на своей стороне. Некоторые из оставшихся солдат начали спасаться бегством, до смерти напуганные воинственным кличем боевой птицы. Рой осмелился вновь выйти наружу, внимательно наблюдая, нет ли поблизости какого-либо подозрительного движения.

Мората оказался исключительно мощным бойцом и довольно быстро изгнал беспорядочно отступавших солдат с территории, непосредственно примыкавшей к монолиту. Рой быстро передвигался в зарослях леса, которые он хорошо изучил за прошедшие недели. Скоро он уже стоял у края лесного кольца, окружавшего монолит, вершина которого была скрыта утренним туманом. Несколько мгновений Рой молча оглядывался; тишина вокруг него казалась обманчивой и опасной, тягостное ощущение от всего происходящего отравляло существование, словно плохой завтрак. У него действительно начались спазмы в желудке.

Спустя час Рой начал приходить в себя, и ему показалось, что армия, нападения которой боялся Мората, была лишь плодом его воображения, и что несколько солдат, случайно забредших сюда, уже убежали в низину, возможно, даже возвращаются обратно в Морлиндру. Но безветренная прохлада дня отравляла его и не давала полностью расслабиться. Солнце скользило по небу с пунктуальностью похоронной процессии, медленно передвигая свой мертвый шар по бледно-голубому ковру. Ему не удавалось согреть Роя, и тот дрожал мелкой дрожью в его слабом свете. К полудню у Роя все еще стучали зубы от холода, но больше ничего опасного вокруг он не замечал.

Уже начали появляться длинные, направленные на восток тени, когда он услышал голос, произносящий что-то, что Рой не мог разобрать, но от которого в его груди возник холод, не дававший ему дышать, обволакивающий сердце и призывающий его остановиться раз и навсегда. Рой тяжело оперся на посох, стараясь не потерять сознание. Ледяное онемение охватило его конечности, проникая в грудь и голову, угрожая засосать всего его в холодное, суровое болото смерти. Онемение поднималось по его ногам и рукам, достигнув бедер и плеч, когда Рой вспомнил о посохе.

– Куинта, – еле выдохнул он, с трудом шевеля губами и языком. Посох тут же начал пульсировать золотистым цветом, излучая тепло, словно печь, растапливая холод в его руке. Рой почувствовал, как к нему возвращается его собственная энергия, как она проникает в посох и разжигает его огонь, нагревая окружающий воздух. Когда онемение прошло, он осмотрелся вокруг. Как при солнечном затмении, темнота окутала камни и деревья. Он посмотрел в небо и увидел жалкую серебряную пародию на то, что когда-то было солнцем.

– Куинта, – снова сказал он еле слышным голосом, но этого слова было достаточно для того, чтобы к Рою вернулось ощущение реальности, чтобы тепло и жизнь снова согрели грудь. Его собственный голос уже потрескивал от притока энергии. Тени вокруг него исчезли, и холодное серебряное солнце стен монолита начало таять, словно лед около огня. Затем он вновь услышал тот голос.

Мир тени снова надвинулся на Роя, и он с трудом восстановил дыхание. Глаза его сузились, и все окружающее потеряло резкие очертания и стало раскалываться. Снова холод пополз по его ногам, он начал топать ими что было сил, стараясь прогнать ледяное оцепенение. Он сильнее сжал посох, слегка оторвав его от земли.

– Куинта! – На этот раз он прокричал слово во всю мощь своего голоса, и посох завибрировал в его руке. Его свет, отразившись от гранита, пролился на деревья вокруг Роя, и листья на них свернулись от жары. Энергия, исходившая от роя в виде света, пронзила тьму вокруг монолита. И он, наконец, увидел источник, из которого исходил голос.