Взлетная полоса

«Сколько же еще осталось до вас?» – хотел спросить Владимир, но не спросил. В кабине зажегся еще один красный сигнал. Последний предупреждающий. Топлива осталось совсем немного, лишь в расходном бачке. Дотянуть до запасного аэродрома – уже нечего и думать, и надо было или немедленно садиться, или прыгать. Прыгать очень не хотелось, но и садиться было некуда: И вдруг Владимира осенило: а шоссе?

Он только что пролетел над ним. Отдельные участки его были освещены, и он неплохо разглядел их. Машин на них было немного… Владимир молниеносно вспомнил все это, а руки его уже делали свое дело. Машина с разворотом пошла на снижение. В наушниках снова раздался голос с запасного аэродрома. Но Владимир уже ничего не слышал. Он весь превратился сейчас в зрение. Где была она, эта узенькая лента асфальта, которая могла спасти машину! Проглядеть, проскочить ее он не имел права. И он ее нашел. И сразу же включил фару в посадочное положение. Луч, как ракета, рванулся вперед и заскользил по белым пятнам тумана, по черным клочкам земли. А вот и асфальт. Участок, на его счастье, оказался ровным, словно специально выпрямленным для этого случая. Но впереди, навстречу ему, двигалось несколько машин. «Ничего. Перетяну» – подумал Владимир. И в тот же момент заглох двигатель. И если бы теперь он даже и захотел, катапультироваться было уже поздно.

Глава 18

Около часу ночи с аэродрома в квадрате «Д» сообщили на КП в Есино, что Сто второй на посадку не вышел и связь с ним неожиданно оборвалась.

На КП поняли: не дотянул.

– Какая у него была высота, когда он говорил с вами последний раз? – спросил руководитель полетов.

– Примерно двести пятьдесят, – ответили с запасного аэродрома.

– Вполне можно было катапультироваться, – больше себе, чем уже кому-либо другому, сказал руководитель полетов.

– Так, может, он и катапультировался? – спросил Бочкарев.

– Будем надеяться, что так оно и есть, – ответил руководитель полетов и снова запросил аэродром в квадрате «Д»: – Где он был в тот момент?

Ему сообщили координаты района. Руководитель полетов передал их штурману наведения. Тот сейчас же обвел на карте небольшой район.

– Населенных пунктов много? – спросил руководитель полетов.

– Слава богу, нет, – ответил штурман.

– А если? – пожелал уточнить руководитель.

– Два каких-то заводишка, естественно, с поселками. И совхоз с тремя усадьбами.

Руководитель полетов сообщил о случившемся в Москву.

Все, кто был в это время на КП, с нетерпением ждали окончания его переговоров, будто Москва могла сообщить нечто утешительное. Но руководитель полетов, положив трубку, сказал коротко:

– Приказано немедленно начать поиски.

– Да, но ведь, возможно, все обошлось благополучно, – не желая верить в трагический исход, возразил Окунев.

– Разве только для него, – мрачно заметил Жердев. – Он-то, может, и выбирается сейчас откуда-нибудь из лесу. А от машины, точно, и заклепок не соберешь. У меня сердце чувствовало.

– Ты, Филиппыч, как та старая бабка! То тебе кажется, то тебе слышится, – вздохнул Заруба. – Будто он к теще на блины летел. Он же задание выполнял.

Жердев отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Он переживал случившееся больше всех. Он знал, с чего надо начинать поиски, и стал звонить в дежурное подразделение.

Сергей, с того момента как Владимира перенацелили на соседний аэродром, пребывал в каком-то странном оцепенении. Он понимал всю серьезность сложившейся ситуации и в то же время упорно не хотел допустить мысли, что с Владимиром может что-то случиться. Владимир был прекрасно подготовлен как летчик, это он знал по отзывам многих его начальников, смел, в конце концов, удачлив… И думать, что так вот, раз-два – и крышка… Да ему такое просто в голову не могло прийти! Но время бежало. Потом оно мчалось. Потом понеслось как вихрь, и счет его пошел на секунды. А эфир молчал. И Сергей не говорил ни слова. А все рядом что-то говорили, высказывали. И чем позднее, тем резче. Люди нервничали. И он тоже нервничал. Но внешне не показывал этого никак, разве только курил не переставая одну сигару за другой.

Оцепенение вдруг прошло, когда Жердев заговорил по телефону.

– Я тоже поеду, – сказал тогда Сергей.

– Куда? – остановил его Бочкарев.

– Поеду искать.

– Мы все поедем, – сказал Бочкарев.

На КП зазвонил другой, как его называли, местный телефон. Сначала все решили, что кого-нибудь, как чаще всегда и бывало, разыскивают домочадцы. Поэтому к телефону никто не хотел подходить. Потом трубку снял штурман и почти сердито спросил:

– Ну кого вам? – и почти сейчас же переспросил еще недовольней: – Какая милиция?

Он вдруг замолчал, и все увидели, как медленно расплылось его лицо в широкой улыбке. Штурман задал тому, кто был на другом конце провода, еще несколько вопросов и, положив трубку на рычаг телефона, крикнул:

– Сел он на шоссе!