Взлетная полоса

Кольцов, конечно, понимал, что сдерживает Юлю. При встречах, когда они бывали вдвоем, он это заметил, она была совершенно иной: отзывчивой, приветливой. И тем не менее ее вынужденная холодность вызывала в нем чувство досады. Впрочем, обо всем этом Кольцов подумал лишь мельком. Так или иначе, а в театр идти Юля согласилась без колебаний. Куда больше расстроила его откровенная озабоченность Ачкасова. С некоторых пор Кольцов вдруг почувствовал себя причастным ко всему, что волновало этого умного, корректного и очень симпатичного ему человека. И теперь, после разговора с ним, Кольцов чувствовал беспокойство. И захотелось сейчас же, не откладывая дело ни на минуту, сделать для Ачкасова что-то нужное, полезное. Решение пришло само собой. «К Верховскому! Зачем тянуть?» – подумал Кольцов и в последний раз просмотрел лист со своими записями. Все, что он предлагал, с чем шел на суд к академику, было правильно. По крайней мере с его, кольцовской, точки зрения. А если что окажется не так – на то она и консультация.

Накануне Кольцов звонил на кафедру. Верховский был в Москве, в университете. Читал, как обычно, лекции, вел семинары. По времени он скоро должен был заканчивать занятия. Кольцов быстро собрался, сдал документацию, опечатал комнату.

Троллейбус, сравнительно свободный в этот час дня, прямым рейсом доставил его на Ленинские горы. Университетский парк горел как в огне. За неделю осень пришла в город. После каждого порыва ветра деревья окутывало желто-бурое облако листопада. Большие, блеклые – кленовые; маленькие, почти круглые, как золотые монеты – березовые; покрупнее, помягче и посветлей – липовые; жесткие, багровые – осиновые – листья густым дождем сыпались вниз, ложились на дорожки, засыпая лужи, пестрым ковром устилали газоны. «Найти себя – это даже важнее!» – вспомнил вдруг Кольцов слова Ачкасова и подумал: «Сказано не зря. А что это значит? Что значит “себя”? Разве как личность я недостаточно четко выражен? Я все чего-то ищу. Ищу приемы, как лучше обучать моих солдат. Ищу решения задач. Поиск – моя суть. Но что значит “себя”? Свое место в жизни? Но зачем это нужно Ачкасову?»

Кольцов и не заметил, как прошел мимо памятнику Ломоносову, как очутился возле здания физического факультета. Все здесь так хорошо было ему знакомо, что он и впрямь мог безошибочно добраться сюда с завязанными глазами.

В дверях корпуса его остановила пожилая вахтерша.

– Пропуск! – категорически потребовала она.

Кольцов сразу оторвался от своих мыслей, улыбнулся, сказал приветливо:

– Давно уже сдал, Анна Григорьевна.

Пожилая вахтерша повнимательней вгляделась в него. И вдруг тоже заулыбалась:

– Батюшки! Да это никак вы?

– Самый что ни на есть!

– Или проведать кого?

– С Владиславом Андреевичем хотел встретиться.

– Тут он, тут, – подтвердила вахтерша. – Что ж с вами делать-то?

– Пропустить служивого.

– Да ну уж ладно, – махнула рукой вахтерша. – Времени-то сколько? Пока будете звонить, он и уедет. Идите. Ладно. А назад пойдете, заявку с кафедры принесите.

– Все сделаю! – пообещал Кольцов и проворно направился к лифту. Шагал, беззвучно повторяя: «Альма матер! Альма матер!» В коридоре и на лестничной площадке было оживленно. Студенты, ассистенты, лаборанты. Промелькнули двое военных. Кольцов поднялся на третий этаж. И возле аудитории наткнулся на Верховского. Кольцов шел к нему, искал его, но в общем-то встреча произошла совершенно неожиданно. Уж очень как-то просто.

Кольцов вытянулся по стойке «смирно» и негромко сказал:

– Здравия желаю, Владислав Андреевич!

Академик метнул на него быстрый взгляд и даже, как показалось Кольцову, вздрогнул. Но уже в следующие момент мохнатые брови его вскинулись вверх, и по лицу промелькнула тень удовлетворения. Он узнал своего любимого ученика. Узнал безошибочно. Но, как при прошлой и при позапрошлой их встрече, улыбнулся довольно скептически:

– А-а… это вы…

– Так точно! Я рад вас видеть! – не обращая ни малейшего внимания на его тон, проговорил Кольцов.

– Я тоже. Каким же ветром вас сюда занесло?

– Хотел увидеть своего учителя. Хотел посоветоваться с вами.

– Даже так? – с любопытством оглядел с ног до головы Кольцова Верховский. – В каких же вы теперь чинах? Я плохо разбираюсь в погонах.

– Капитан.

– Великолепно. Значит, скоро будете полковником?

– Майором, Владислав Андреевич.

– Прекрасно! Прекрасно! – повторил Верховский. – О чем же вы хотели со мной посоветоваться? Как устроиться к нам в охрану?

– О другом, Владислав Андреевич! – подавил улыбку Кольцов.

Разговаривать, и даже об очень серьезных вещах, в коридоре, на лестнице было обычной манерой Верховского. Кольцов это хорошо знал. Но сегодня его лично такая ситуация не устраивала. И прежде чем ответить Верховскому, он для начала замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.