Взлетная полоса

Концерт на Сергея особого впечатления не произвел. Танцы венесуэльцев, несмотря на всю их зажигательность, показались ему несколько однообразными. Да и музыка их, в общем-то и мелодичная и напевная, тоже в конце концов наскучила. Но в целом его настроение тем не менее поднялось и было совсем уже не похоже на то, в каком он пребывал утром. Ирина и Евгений, он заметил это уже давно, относились друг к другу очень любовно и даже предупредительно, хотя Евгений никогда не упускал случая пошутить над сестрой. И эта царившая в их отношениях атмосфера доброжелательности, тепла и настоящей дружбы и вернула Сергею спокойствие души и умиротворение. Он слушал их непринужденную болтовню и откровенно отдыхал.

После концерта они все трое отправились в мастерскую Евгения. Сергею доводилось бывать тут и раньше. И всегда он получал искреннее удовольствие от посещения этой большой, очень чистой и светлой, оборудованной, как хорошая лаборатория, комнаты, с тремя выходящими на Москву-реку окнами.

Комната эта условно, но в то же время вполне заметно была разделена на две части. В одной, большой, Евгений работал. Здесь стоял массивный, широкий стол, над которым висели два светильника, дававших очень яркий и в то же время мягкий свет. В другой, меньшей по размеру и более темной, Евгений отдыхал. Эта часть была оборудована совершенно иначе: она была обставлена мягкой мебелью, на ее стенах висели полки с книгами и альбомами иконописи, настенной росписи и архитектурных памятников седой старины.

И везде, как в той, так и в другой части комнаты, висело много икон, почерневших от времени досок со следами древней русской темперной живописи, образцов неповторимой по своей красоте и изяществу резьбы по дереву, детали киотов, иконостасов, окладов икон.

Немало было тут этюдов и готовых картин, написанных и самим хозяином мастерской. И Евгений был неплохим пейзажистом. И сейчас, пока Ирина разогревала на электроплитке цыплят, показал Сергею свои зарисовки.

– Ну вот, как всегда, у тебя нет ни соли, ни перца, – нарушила неожиданно беседу мужчин Ирина.

Сергей и Евгений оглянулись на ее голос. Стол уже был накрыт. Все угощения были поданы, и даже посредине стола стоял кувшин с пунцовыми гладиолусами.

– Как нет? – не поверил Евгений. – Посмотри на полке.

– Пусто, – сказала Ирина и перевернула солонку вверх дном. То же самое она проделала и с перечницей – пусто!

– А зачем соль? Она вроде даже вредна, – попытался заступиться за хозяина Сергей.

– Нет уж, все должно быть как надо, – решительно отрезала Ирина и направилась к двери. – Придется опять к соседям идти.

– Ира! – шагнул следом за ней Сергей.

– Пусть идет, – остановил его Евгений. – Ради вас она не только что на этаж ниже, а в дежурный гастроном на Смоленской с радостью сбегает.

– Ради меня? – удивился Сергей.

– Конечно. И стол этот накрыт ради вас. И цветы:

– Почему же ради меня? – еще больше удивился Сергей.

– Да потому, что она вас любит. И уже не первый год. А вы что, не знали?

– Вы шутите, Женя! – даже смутился Сергей.

– И в мыслях нет. Я очень серьезно.

– Но я даю вам честное слово, думать об этом не думал.

– Я вам верю. Однако это так. И началось это, пожалуй, с того самого лета, когда вы жили в моей квартире. Я вернулся тогда с этюдов и не узнал своей сестры. Она, в отличие от многих, человек скрытный. И чувства свои напоказ не выставляет. А тут ее, знаете ли, словно прорвало. Одним словом, я считал своим долгом вам об этом сказать. И очень надеюсь на вашу порядочность.

Евгений говорил, а у Сергея было такое ощущение, будто под ним начал покачиваться пол и мастерская вместе со всем ее содержанием медленно вдруг поплыла вдоль набережной, как гондола какого-нибудь фантастического дирижабля. «Ну и денек выдался, – почему-то подумал он четко и увидел перед собой прищуренные, насмешливые глаза Юли. – Ну и денек», – повторил он, увидев Владимира. Брат постоял перед ним какой-то момент, словно выжидая чего-то, повернулся и шагнул к двери. А в дверях вместо него появилась Ирина. Только не рисованная, не воображаемая, а живая и улыбающаяся. Очевидно, она спешила, бегом поднималась по лестнице, бегом влетела в дверь, открыв ее коленом. От этого короткая замшевая юбка задралась у нее на ноге совсем высоко, и он, волей-неволей взглянул на эту почти целиком обнаженную ногу, совершенно непонятно почему, увидел вдруг Ирину голой – по-девичьи изящную, гибкую и сильную. И потому, как радостно горели, глядя на него, ее глаза, он понял, что Евгений сказал ему сущую правду, что шагни он сейчас Ирине навстречу, протяни ей руки – и для него может начаться совсем новая, неизвестная ему еще доселе жизнь. Но он не сделал шага вперед, а устыдившись своего воображения, лишь смутился еще больше. Густой, как маков цвет, румянец залил ему шею, разукрасил щеки, зажег уши. Ирина заметила это и, не зная, чем объяснить такое его состояние, в нерешительности остановилась и спросила:

– Что случилось, мальчики?

– Ничего совершенно, – ответил Сергей.

Но Ирину этот ответ не удовлетворил, и она спросила снова:

– Женя, ты чем-нибудь обидел Сережу?