Взлетная полоса

Александр Петрович работал еще и после ужина. И на следующий день, в субботу, как и объявил супруге, с утра уехал в город и вернулся из КБ только под вечер. Аппетитно пообедал, хотя и отказался от своей обычной рюмки коньяку, и, забрав на руки своего любимца — огромного с янтарными глазами сибирского кота Жюля, которого все домашние называли за его пушистые усы не иначе как «мосье» Жюль, — отправился бродить по участку. И воздержание от спиртного, и кот на руках, — а кстати, Александр Петрович неоднократно утверждал, что «мосье» Жюль — единственное живое существо на свете, которое своим присутствием не мешает ему думать, — подсказали Маргарите Андреевне, что Александр Петрович хотя и вернулся домой, но мысленно из работы еще не выключился. И потому она его не отвлекала, а только спросила:

— Когда же приедет Игорь?

— Жду к обеду, — лаконично ответил Александр Петрович.

Часов в семь «мосье» Жюль вернулся с прогулки домой. А Александр Петрович еще долго ходил вдоль забора под развесистыми соснами.

В воскресенье, к обеду, на дачу приехал Игорь. Вид у него был усталый и недовольный. «Опять, наверное, что-нибудь с Юлей не поделили», — сразу решила Маргарита Андреевна. И на сей раз угадала совершенно точно. Едва поздоровавшись с тещей и тестем, Игорь сразу же спросил Александра Петровича:

— Неужели, кроме Юли, некого было послать мне на смену?

— А чем она плоха? — невозмутимо задал вопрос в свою очередь Александр Петрович.

— Она приехала туда как фурия. С ней абсолютно ни о чем нельзя разговаривать. Через неделю я бы все закончил сам. А теперь:

— Что теперь? — пытливо взглянул на зятя Александр Петрович.

— А теперь я не удивлюсь, если придется все начинать сначала.

— Не беспокойся. Тебе не придется.

— Кому же тогда?

— КБ большое. Но не для того я тебя вызвал сюда, чтобы обсуждать этот вопрос, — резонно заметил Александр Петрович. — Есть дело поинтересней.

Большего пока на первых порах Александр Петрович ничего зятю не сказал. И за обедом тоже о делах не говорил ни слова. Но после обеда на стал терять ни минуты. Он увлек его к себе в кабинет и, усадив в кресло напротив себя, подробно и обстоятельно начал рассказывать ему о результатах испытаний «Фотона» и о тех выводах, которые на основании этих результатов сделал.

— У меня нет сомнений, угол зрения «Фотона» придется увеличивать. И выполним мы это за счет объектива «Совы». По предварительным прикидкам, это обеспечит выигрыш во времени, в стоимости, в надежности. Правда, такая, с позволения сказать, трансплантация потребует целого ряда конструкторских решений. Но в целом она и экономически и технически выгодна. Вот над чем тебе предстоит думать и зачем я тебя вызвал сюда.

— А что мыслит по этому поводу Кольцов? — первым делом пожелал узнать Руденко.

— Не знаю, что он мыслит. Да и мыслит ли вообще, — сухо ответил Александр Петрович. — Во всяком случае, никаких предложений от него на этот счет до сих пор не поступило.

— А Бочкарев?

— От Бочкарева тоже. К тому же на днях он уйдет из КБ.

— Уйдет? А Ачкасов? — совсем растерялся Руденко.

— Ачкасов не уйдет никуда. Что еще интересует тебя в связи с предстоящей работой? — иронически прищурил глаза Александр Петрович.

— Значит, мне надо будет ехать в Есино?

— Когда-нибудь — да. Но не завтра и не послезавтра. Пока ты будешь работать в КБ, и, желательно, без лишних разговоров, — предупредил Александр Петрович. — И хватит вводных, хватит! Давай-ка займемся непосредственно делом. Я, как видишь, времени даром не терял. У меня есть кой-какие соображения. И тебе надо о них знать.

Глава 15

В начале сентября погода резко изменилась. Маленькая серая тучка, за появлением которой Александр Петрович наблюдал из окна своего служебного кабинета, не обманула его надежд. Она привела с собой целый флот пепельных и свинцовых туч. Они расплылись по небу, закрыли солнце, принесли дожди и туманы. И лето, не думавшее уходить (ни на одном дереве нельзя было найти пожелтевшего листика), вдруг сразу отступило перед ненастной порой.