Взлетная полоса

"Сколько же еще осталось до вас?" -- хотел спросить Владимир, но не спросил. В кабине зажегся еще один красный сигнал. Последний предупреждающий. Топлива осталось совсем немного, лишь в расходном бачке. Дотянуть до запасного аэродрома -- уже нечего и думать, и надо было или немедленно садиться, или прыгать. Прыгать очень не хотелось, но и садиться было некуда: И вдруг Владимира осенило: а шоссе?

Он только что пролетел над ним. Отдельные участки его было .a"%i%-k, и он неплохо разглядел их. Машин на них было немного: Владимир молниеносно вспомнил все это, а руки его уже делали свое дело. Машина с разворотом пошла на снижение. В наушниках снова раздался голос с запасного аэродрома. Но Владимир уже ничего не слышал. Он весь превратился сейчас в зрение. Где была она, эта узенькая лента асфальта, которая могла спасти машину! Проглядеть, проскочить ей он не имел права. И он ее нашел. И сразу же включил фару в посадочное положение. Луч, как ракета, рванулся вперед и заскользил по белым пятнам тумана, по черным клочкам земли. А вот и асфальт. Участок, на его счастье, оказался ровным, словно специально выпрямленным для этого случая. Но впереди, навстречу ему, двигалось несколько машин. "Ничего. Перетяну" -подумал Владимир. И в тот же момент заглох двигатель. И если бы теперь он даже и захотел, катапультироваться было уже поздно.

Глава 18

Около часу ночи с аэродрома в квадрате "Д" сообщили на КП в Есино, что Сто второй на посадку не вышел и связь с ним неожиданно оборвалась.

На КП поняли: не дотянул.

-- Какая у него была высота, когда он говорил с вами последний раз? -спросил руководитель полетов.

-- Примерно двести пятьдесят, -- ответили с запасного аэродрома.

-- Вполне можно было катапультироваться, -- больше себе, чем уже кому-либо другому, сказал руководитель полетов.

-- Так, может, он и катапультировался? -- спросил Бочкарев.

-- Будем надеяться, что так оно и есть, -- ответил руководитель полетов и снова запросил аэродром в квадрате "Д": -- Где он был в тот момент?

Ему сообщили координаты района. Руководитель полетов передал их штурману наведения. Тот сейчас же обвел на карте небольшой район.

-- Населенных пунктов много? -- спросил руководитель полетов.

-- Слава богу, нет, -- ответил штурман.

-- А если? -- пожелал уточнить руководитель.

-- Два каких-то заводишка, естественно, с поселками. И совхоз с тремя усадьбами.

Руководитель полетов сообщил о случившемся в Москву.

Все, кто был в это время на КП, с нетерпением ждали окончания его переговоров, будто Москва могла сообщить нечто утешительное. Но руководитель полетов, положив трубку, сказал коротко:

-- Приказано немедленно начать поиски.

-- Да, но ведь, возможно, все обошлось благополучно, -- не желая верить в трагический исход, возразил Окунев.

-- Разве только для него, -- мрачно заметил Жердев. -- Он-то, может, и выбирается сейчас откуда-нибудь из лесу. А от машины, точно, и заклепок не соберешь. У меня сердце чувствовало:

-- Ты. Филиппыч, как та старая бабка! То тебе кажется, то тебе слышится: -- вздохнул Заруба. -- Будто он к теще на блины летел: Он же задание выполнял.

Жердев отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Он переживал случившееся больше всех. Он знал, с чего надо начинать поиски, и стал звонить в дежурное подразделение.

Сергей, с того момента как Владимира перенацелили на соседний аэродром, пребывал в каком-то странном оцепенении. Он понимал всю серьезность сложившейся ситуации и в то же время упорно не хотел допустить мысли, что с Владимиром может что-то случиться. Владимир был прекрасно подготовлен как летчик, это он знал по отзывам многих его начальников, смел, в конце концов, удачлив: И думать, что так вот, раз-два -- и крышка: Да ему такое просто в голову не могло прийти! Но время бежало. Потом оно мчалось. Потом понеслось как вихрь, и счет его пошел на секунды. А эыир молчал. И Сергей не говорил ни слова. А все рядом что-то говорили, высказывали. И чем позднее, тем резче. Люди нервничали. И он тоже нервничал. Но внешне не показывал этого никак, разве только курил не переставая одну a(# `? за другой.

Оцепенение вдруг прошло, когда Жердев заговорил по телефону.

-- Я тоже поеду, -- сказал тогда Сергей.

-- Куда? -- остановил его Бочкарев.

-- Поеду искать.

-- Мы все поедем, -- сказал Бочкарев.

На КП зазвонил другой, как его называли, местный телефон. Сначала все решили, что кого-нибудь, как чаще всегда и бывало, разыскивают домочадцы. Поэтому к телефону никто не хотел подходить. Потом трубку снял штурман и почти сердито спросил:

-- Ну кого вам? -- и почти сейчас же переспросил еще недовольней: -Какая милиция?

Он вдруг замолчал, и все увидели, как медленно расплылось его лицо в широкой улыбке. Штурман задал тому, кто был на другом конце провода, еще несколько вопросов и, положив трубку на рычаг телефона, крикнул:

-- Сел он на шоссе!