Взлетная полоса

Сергей спустился в башню. После темноты ночи в танке было светло и уютно. Тут подсвечивали шкалы и индикаторы приборов, согревало тепло двигателя. Сергей неожиданно почувствовал усталость. Сказывались еженощные выезды на танкодром. Экипажи выматывались. Особенно за это время досталось механикам-водителям. Сергей подумал об этом и окликнул младшего сержанта Ахметдинова:

-- Держишься, Акрам? Работы еще на полчаса осталось:

-- Прошлый раз тоже полчаса было. А домой только утром вернулись, -вспомнил механик-водитель.

-- Прошлый раз прибор не сработал, -- заметил заряжающий Шульгин.

-- Тогда -- прибор. Сегодня -- еще что-нибудь, -- не сдавался Ахметдинов.

-- Значит, устал, раз ворчишь, -- сделал вывод Кольцов и скомандовал: -- Включить дальний свет.

Узкие лучи полуприкрытых козырьком фар, как в стену, уперлись в густую пелену тумана. Но все же стало немного виднее. Мутное облако на экране тоже вроде бы сделалось прозрачнее. Но зато помех обозначилось значительно больше.

-- Так что же, Акрам, мы будем докладывать о новом приборе? -- снова обратился к механику-водителю Кольцов.

-- А что можно, товарищ капитан? Прибор как прибор, -- не задумываясь, ответил Ахметдинов.

-- Да как он теперь после модернизации: лучше, хуже?

-- По-моему, такой же:

-- А если поконкретнее разобраться? -- допытывался Кольцов.

-- Понять не могу, -- уклончиво ответил Ахметдинов.

-- Думать тебе неохота, -- заметил Кольцов. -- Разве туман тебе не мешает? Чуть что -- фару включай. Это дело?

-- Как же через туман видеть можно? -- даже удивился Ахметдинов.

-- Должна техника его пробить, в конце концов! Понимаешь? -- уверенно проговорил Кольцов.

Механик-водитель ничего не ответил.

-- А Звягин что скажет? Твое мнение, Николай? -- продолжал расспрашивать Кольцов, поняв, что от механика-водителя он ничего больше не добьется.

-- Мне обзор нравится. Панорама-то -- во какая! Что из люка, что в прибор смотришь. В прибор даже, -- высказал свое мнение сержант.

-- Ты не только обзор учитывай. Ты и о помехах не забывай. Разве они не мешают? -- подсказал Кольцов.

-- Помехи, конечно, имеются. И они создают трудности в работе, -ответил Звягин.

-- Вот в этом-то и дело, -- недовольно заметил Кольцов. -- Генералу Ачкасову и полковнику Бочкареву выводы серьезные нужны:

-- Насчет полковника и генерала вы, товарищ капитан, не беспокойтесь, -- заверил Звягин. -- Генерал Ачкасов еще в прошлом году сказал, что эту "Сову" еще делать да делать. Он и в этом образце наверняка уже разобрался.

В разговор неожиданно вступил Шульгин:

-- А полковник вчера вернулся с ночных стрельб и говорит лейтенанту Беридзе: "Вы, товарищ командир взвода, не порадовали меня". А лейтенант отвечает: "Разрешите, товарищ полковник, я это упражнение со старым прибором с первого снаряда выполню!" А полковник засмеялся, говорит: "Со старым кто угодно выполнит. Надо с новым научиться. Жить все равно с новым придется".

-- Если кто и будет нам душу мотать, так только Руденко. Вроде он вчера опять приехал, -- добавил Звягин.

-- Подполковник-инженер? -- вспомнил Кольцов.

-- Так точно. Вот кто нам в прошлом году давал прикурить! Мы с ним полтора месяца с этой "Совой" танкодром утюжили и ни по одному вопросу договориться не могли, -- признался Звягин. -- Я ему говорю: "Плохо видно, товарищ подполковник". А он мне отвечает: "Вы ничего не понимаете в техническом прогрессе". А потом как начал политграмоту читать!.. Помнишь, Акрам?

-- Угу, -- подтвердил механик-водитель.

-- А я почему ничего об этом не знал? -- засмеялся Кольцов.

-- Вы же вели тогда пристрелку с этой "Совой". А мы водили, -- напомнил Звягин.

-- Ладно. И Руденко доложим все так, как оно есть, -- сказал Кольцов. -- Давайте сделаем последний замер и закончим работу. Не спеши, Акрам.

Помехи неожиданно пропали. И на экране отчетливо стала видна опушка леса и высохшая, еще в позапрошлом году разбитая молнией береза. "Вот и последний ориентир", -- подумал Кольцов и снова, в который раз за этот заезд, поднялся из люка башни. Луна уже скрылась. Вокруг было темно. Только в стороне железной дороги сквозь дымчатую кисею тумана тускло просвечивало большое розовое пятно.

-- А туман-то розовый! Никогда не видел! -- удивился Кольцов. -Сколько же, однако, отсюда до этой березы?.

Вдруг в лучах светомаскировочного устройства перед танком словно из-под земли появился человек. Он бежал по дороге навстречу машине, размахивая руками и что-то крича. Ахметдинов резко затормозил. Танк, тяжело прижимаясь к земле, остановился. Только теперь Кольцов разглядел бегущего. Судя по форменной одежде, это был кто-то из железнодорожников. Он продолжал что-то кричать, но Кольцов не сразу разобрал в общем шуме, что именно пытается сообщить бегущий. Да и до этого ли ему сейчас было? Зазевайся Ахметдинов на какой-то момент, и от железнодорожника не осталось бы, как говорится, и мокрого места.

Кольцов перегнулся над башней и сам закричал:

-- Вы что, ошалели, лезете под гусеницы?!

-- Беда, братцы, там! Беда! Помогите! -- кричал железнодорожник.

Капитан сорвал с головы шлемофон.

-- Что случилось?