Взлетная полоса

-- Я утверждаю, что при такой мощном выходом сигнале "Сова" сможет эффективно работать только в абсолютной темноте, -- повторил Кольцов свой главный вывод. -- А на какую темноту можно рассчитывать в современном бою, когда противник применяет и напалм, и осветительные ракеты, и трассирующие снаряды, и пули, когда даже на такой сравнительно небольшой площади, какую, к примеру, занимает ротный опорный пункт, всегда или почти всегда будет два-три очага пожара? Я знакомил вас с записями отчетных карточек. Вы должны были обратить внимание на то, что уже первый модернизированный образец с усиленным сигналом даже при слабом лунном освещении резко снижал эффект видимости. А когда мой танк двинулся на горящую цистерну, чтобы сбросить ее с полотна и освободить путь, "Сова" ослепла совершенно. И мне пришлось таранить пылающую цистерну с открытым люком, ибо только так мог я ориентироваться на местности и управлять машиной. Тогда-то, кстати сказать, и был поврежден контрольный измеритель: Но это все слова. И вы вольны им верить или не верить. А вот что показывают цифры: -- И Кольцов быстро покрыл доску формулами. По ходу записи он что-то подчеркивал, что-то обводил кружками. В конце концов вывел итоговый результат, дважды подчеркнул его жирной чертой и положил мел. -- Вот к чему неизменно вы придете, наращивая мощность сигнала, -- безапелляционно заявил он. -- А вот на что рекомендовал обратить внимание академик Верховский. В развитии "дельты", и не иначе, увидел он перспективу. Он вообще отверг вариант с усилителем 2Х-Щ. Одобрил усилители, уже задействованные в схеме. Но при этом рекомендовал установить их параллельно. И тогда, если даже учитывать фактор среды, то есть и a"%b, излучаемый ночью небесными телами, и искусственное освещение местности, итоговый результат не выйдет за пределы, допустимые нормой.

И опять наступила пауза. Руденко вернулся на свое место за столом. Сотрудники КБ, казалось, обдумывали формулы Кольцова. Многие переписывали их в свои тетради. Кольцов тоже молчал. Он сказал все, что намеревался сказать, написал все, что считал нужным. Теперь, по всем правилам, у присутствующих должны были возникнуть вопросы. Но они не возникли. Во всяком случае, их не задавали. И вообще было непонятно: согласились ли с его мнением сотрудники КБ или остались при своем? Не ясно было и то, доволен его разбором Ачкасов, или он ожидал от Кольцова чего-то другого? Он тоже молчал, лишь время от времени поглядывая на сидящих за столом.

"А стоять тут у доски, однако, глупо", -- подумал Кольцов и вернулся на свое место. И как только он сел, комната наполнилась шумом. Собравшиеся заговорили все сразу. Но то, что услышал Кольцов, немало его удивило.

-- Интересно получается, весьма, -- громче всех прозвучал голос Зарубы, -- от нас до Верховского полчаса езды, и мы не удосужились у него побывать. А капитан приехал за тысячу километров и быстрее нас обернулся.

-- А кому это было надо, чтобы мы к нему ездили? -- встал со своего места майор-инженер с двумя ромбиками на кителе. -- У нас вопрос с самого начала был решен просто: делать так! И не иначе! А почему именно "так"? В угоду чьему авторитету? Я писал в докладных записках: то, что мы делаем, -это всего лишь сегодняшний день. А надо думать о завтрашнем и послезавтрашнем! Так что мне на это ответили? Занимайся своим делом. Ну вот и дозанимались!

-- А кому вы писали? -- спросил Ачкасов.

-- Руководителю работ подполковнику-инженеру Руденко. Писал и начальнику лаборатории, -- ответил майор0инженер.

-- Когда писали?

-- На последней стадии разработки проекта.

-- Научно-технический совет разбирал ваши докладные?

-- Нет.

-- Почему?

Из-за стола в который уже раз поднялся Руденко.

-- Разрешите, товарищ генерал? -- обратился он к Ачкасову. -- Я не видел необходимости передавать записки майора-инженера Окунева НТС:

-- Садитесь, Игорь Николаевич, -- прервал его вдруг Кулешов. -- Я сам объясню Владимиру Георгиевичу суть дела. -- Да, были такие докладные. Я о них знал. Кстати, их было не две, а больше, и писал не только Окунев. Но дело в том, что поступать они начали тогда, когда аванпроект был уже одобрен, и с вашего ведома, -- поклонился в сторону Ачкасова Кулешов. -- К тому же нас поджимали сроки, установленные министерством.

-- И тем не менее, уважаемый Александр Петрович, наиболее перспективные из них надо было рассмотреть. Я со своей стороны неоднократно напоминал вам об этом, -- с места бросил реплику Бочкарев.

-- А я их рассматривал, уважаемый Юрий Михайлович, -- обернулся теперь уже в сторону Бочкарева Кулешов. -- Рассматривал и отклонял. И утверждаю, что ни одного до конца обоснованного предложения в докладных не было.