Взлёт и падение СвЕнцового дирижабля

Тем не менее Пэйджу замороченное словосочетание понравилось: чем-то оно напоминало великую тогда группу IRON BUTTERFLY (Железная Бабочка). Присутствовало парадоксальное сочетание тяжести и полета, была в нем и легкая самоирония, снижающая пафос («слоны летают, товарищи студенты, но очень невысоко»), кроме того — в соответствии с правилами первобытной магии — имя такое должно было отводить дурной глаз: кто же захочет пулять «Стингерами» по летательному аппарату, который дважды обречен — в силу судьбы своего предшественника и в силу чудовищной массы.

Так что Пэйдж быстро отказался от первоначального пресного «New Yardbirds» и вынул из загашника «Lead Zeppelin». Имечко сразу приглянулось остальным трем участникам, только Lead, которое по-английски может читаться двояко, переделали в целях однозначности в «Led», что, в общем, неграмотно, но более доходчиво (американцы, в отличие от британцев, пишут это слово всегда именно так). Ну и «Жюки», сами понимаете, приучили рок-музыкантов к орфографическому стёбу.

Сколько отцов у победы, всякий знает. Много позже, когда с Китом Муном уже нельзя было поговорить без помощи спиритов, басист THE WHO Джон Энтвистл стал уверять, что название придумал он, едучи в лимузине с Муном и Ричардом Коулом. Последний, став дорожным менеджером YARDBIRDS, сообщил это словосочетание Пэйджу. А в общем — какая разница, кто сказал «мяу»?

Промолвленное имя начало жить своей жизнью, оборачиваясь по мере развития событий то летучей своей стороной, то падучей.

Глава 4: Cross-star'd lovers [1]

В сентябре Пэйдж собирает всех на репетицию в тесный подвал на Джерард-стрит в Сохо. Маленькая комнатка, тесно заполненная усилителями «Marshall», жара от труб парового отопления. Смущенные улыбки — никто не знает, с чего начать: кроме провинциальной парочки Плант-Бонэм живьем вместе никто не играл. Пэйдж (художественный руководитель) вносит предложение: старая песня YARDBIRDS «Train Kept A Rolling». «Это очень просто, — объясняет он. — G, затем А, и полный вперед». Пять минут спустя всем понятно — родилась новая группа. Все произошло быстро, словно в сновидении. Близость музыкальных вкусов, дух эпохи, сходный опыт за плечами — стоило приглядеться к разрозненным кусочкам, и головоломка-паззл сложилась сама собой. Эта часть легенды звучит совершенно одинаково у всех четверых: остается только верить.

Новорожденная группа тотчас же отправляется на гастроли: десять концертов в сдержанной Скандинавии. У Пэйджа не только права, но и обязанности: нужно отрабатывать контракты, заключенные еще от имени YARDBIRDS. Наверное, это были не самые сильные гастроли в истории четверки — материал дорабатывался на ходу, звучало все, естественно, сыро, но радость и энтузиазм, вызванный встречей с родственными душами, перевешивал все.

К концу гастролей стало ясно, что продолжать линию YARDBIRDS бессмысленно: то, что рождалось на глазах, было беспрецедентно новым. На общем собрании единодушно принимается название, предложенное Муном/Энтвистлом и — злодей Пэйдж не дает передыху — группа садится на запись в Olimpic Studios в пригороде Лондона.

Стахановские темпы продолжают преобладать: всего 30 часов и 1700 фунтов понадобились для рождения первого лонгплея. Только две песни: «Dazed And Confused» и «How Many More Times» позаимствованы Пэйджем из «птичьего» прошлого — все остальное придумано и/или аранжировано прямо в студии.

Кажется просто неправдоподобным, как быстро сложилось звучание нового коллектива — на первом LZ мы находим уже все характерные родовые признаки собственного цеппелиновского звучания.

Синтез блюза и гитарной тяжелой музыки начался в Англии и Соединенных Штатах по меньшей мере на четыре года раньше, но ни одна предыдущая группа — ни CREAM, ни JOHN MAYALL BLUES BAND, ни сами YARDBIRDS — не добивалась такого убедительного, качественно нового результата — на их музыкальном продукте слишком явно выступали швы, прочитывалась метода.

Третий источник нового звука — психоделический английский и калифорнийский рок, что явно прочитывается в таких моментах, как гитарные соло с использованием виолончельного смычка в «Dazed And Confused» и «How Many More Times», органное вступление в «Your Time Is Gonna Come» или маленький гитарно-акустический номер «Black Mountain Side», где, в духе времени, Пэйджу на перкуссии подыгрывает вполне настоящий индус Вирам Джаснам.

Однако подлинной жемчужиной первого «Цеппелина» стала, несомненно, «Babe, I'm Gonna Leave You» — традиционная фолк-баллада, усвоенная Плантом из репертуара Джоан Баэз. Записать ее он предложил Пэйджу еще во время их первого междусобойчика в Пэнгбурне.