Взлёт Коршуна

– О как! Лавка! – улыбнулся я. – Да ещё и не просто оружия, а благородного оружия! Что-то мне подсказывает, что тут умеют снимать большие деньги с туристов и местных богатеев.

– Повеселился? – ехидно поинтересовался Тень. – А теперь подумай, какое оружие можно назвать благородным даже сегодня?

– Э-э-э… Холодное клинковое! – сообразил я.

– Ну и? – продолжил Тень.

– Понял. Иду-иду. – Я решительно направился ко входу в лавку.

Глава 14

Скрипнули дверные петли. Больше никакого звукового сопровождения открывающейся двери не было. Ни тебе колокольчиков, ни иной звенящей дребедени, которую так любят вешать в различных магазинчиках. Только противный скрип.

Я шагнул в тёмное после улицы помещение. Пару раз моргнул, и глаза привыкли к неяркому освещению оружейного магазина.

Да… Что сказать? Сильно.

В не очень большом помещении вообще не было прилавков. Зато тут и там на полу стояли стойки и подставки для холодного оружия, различные клинки располагались и на стенах.

Там же висели картины и фотографии в рамках, подсвеченные лампами. И на фото, и на картинах крупным планом были изображены люди разных эпох, но обязательно с клинковым оружием в руках. Вот тебе рыцарь в полном готическом доспехе и с цвайхандером. А вот гусар с тяжёлой карабелой свесился с седла набок и тянется срубить пешего противника с нелепо вскинутым мушкетом. Рядом мушкетёр или какой-то испанский гранд, прищурив глаз, в миге до выпада держит в руке шпагу со сложной гардой, перевитой вычурными узорами. А вон на той картине очень достоверно нарисован длинноусый воин в кольчуге и очкастом шлеме, оскалившийся в злой ярости и застывший в хищной позе с отведённым немного назад щитом и выброшенным вперёд в ударе прямым нормандским мечом.

Ух ты! А вот на деревянной лакированной подставке комплекс из рапиры и даги. Руки мои непроизвольно сами потянулись к оружию.

– Кхм… Гхм… – послышалось позади меня недовольное покашливание. – Молодой человек…

Я обернулся и увидел перед собой высокого худого мужчину лет так сорока-пятидесяти на вид. С гладко выбритым подбородком и при этом с вислыми усами, как у варягов в учебнике по истории. Мужчина очень недовольно сверлил меня взглядом.

– Простите?… – вопросительно поднял я бровь.

– Видите ли… гхм… юноша… – всё так же недовольно продолжил усач, скептически оглядывая мою одежду. – Дело в том, что практически все экспонаты нашей «Лавки благородного оружия» сделаны на заказ для конкретных персон либо приобретены для них у серьёзных коллекционеров. То есть эти предметы искусства имеют своих хозяев и находятся тут временно. И я глубоко сомневаюсь, что их владельцам понравится, если кто-либо будет лап… брать их собственность, очень и очень дорогую, кстати, в свои, гхм, юные и неопытные руки. – Говорил мужчина в интересной, какой-то певучей манере.

– Вот, к примеру, эта рапира семнадцатого века вместе с комплексной к ней дагой, изготовленной в восемнадцатом веке. Они интересны тем, что их делала одна и та же семья оружейников. Это знаменитое толедское семейство Сильва. Рапиру делал дед, а дагу изготовил внук по просьбе маркиза Дельгадо. Как вы знаете, – последовал быстрый взгляд на моё лицо, – обычно дага шла в комплекте со шпагой. Но тут маркиз настоял на создании пары именно к рапире… Так вот, к чему я веду? Данный набор был выкуплен представителями нашей лавки для господина Кшиштофа Вишневецкого, наследника клана Вишневецких. И обошёлся он этому господину ни много ни мало в шестьдесят две тысячи полновесных рублей. Вы всё ещё не передумали трогать эти раритеты?

Окончив данный спич, или, скорее, мини-лекцию, служащий этого странного оружейного магазина вперил взгляд серо-голубых глаз в моё лицо, ожидая моей реакции.

«Это он что, только что обозвал меня неумехой и нищим? – вспыхнула справедливым гневом моя оскорблённая душа. – Да я…»

– Остынь! – резко отреагировал Тень. – Успокойся! Ничего страшного не произошло. Нормальная реакция работника или хозяина дорогого салона на мальчика твоих лет в обычной одежде и без клановых знаков. Наоборот, он тебе мягко дал понять, что ты ошибся дверью и что не стоит трогать чужие дорогие вещи.

– Думаешь? – недоверчиво переспросил я.

– Да ты сам подумай! Только головой, а не эмоциями, – отозвался Тень.

Противно скрипнула дверь, и в магазин – ох, простите, в лавку, конечно же, в лавку, – ввалилась пара молодых, богато одетых парней. На вид им было лет по двадцать. У одного, того, что повыше, на рубашке из мокрого шёлка был вышит клановый герб – на трёхцветном вертикальном поле какие-то мелкие предметы. Я различил только молот, остальное рассмотреть не получилось: такое долгое разглядывание было неприличным.

Парни громко разговаривали друг с другом и не менее громко поздоровались с продавцом.

– Доброго дня, Роберт Андреевич!

– И вам, господа! Вы за вашим заказом? – спросил долговязый продавец, как выяснилось, Роберт Андреевич, доставая откуда-то сбоку бумажный свёрток, перевязанный широкой лентой. – Или, может быть, ещё с каким интересом в нашу лавку?