Взломать стихию

Черешнин осмотрелся. Уж больно интересно выглядело место, в котором они настигли Эдуарда. Это была не просто застекленная от уровня пояса до потолка комната, типа вахтерской клетушки. Почти половину ее занимал большущий стол, на котором располагалось три компьютерных дисплея и клавиатура с мышью. Экраны находились во включенном состоянии, на них были выведены показания многочисленных приборов: манометров, датчиков температуры и еще чего-то, что Иван сходу не идентифицировал. Все это жило, двигалось, подрагивало, мерцало и переливалось огнями, говоря о том, что прямо сейчас участвует в некоем сложном технологическом процессе.

– Что у вас тут? Филиал Байконура? – кивнул Василий на дисплеи.

– Печка, – Бойко нажал на клавишу на клавиатуре и на дисплее показался зал с печью.

На экране одетый в огнеупорный костюм работник крематория терпеливо ждал, когда Влад покинет «юдоль земную» полностью.

– Пульт, – пояснил Эдуард.

– Это где? – спросил Иван про картинку.

– Там, – махнул рукой Эдик за стенку. И пояснил в привычной для себя манере. – Обычно тут один. А там еще. А я-то занят. Сегодня Влад.

– Понятно, – ответил Черешнин, хотя понятно было с трудом.

Втроем в комнате с компьютерным пультом было тесновато, да и не сидеть же на корточках, чтобы не увидел кто-нибудь, случайно пройдя по коридору.

Ложкин с Черешниным под руки вывели Бойко в коридор, и завели в первую попавшуюся подсобку. Ей оказалась кремуляторная.

Эдуард воспринял это по-своему.

– Я подпишу! Не убивайте! Хоть сейчас!

На лице Ивана успело отразиться недоумение. Незаметно для Бойко, Ложкин тут же двинул Черешнина локтем в бок.

Сдвинул брови к переносице, Васька сурово заявил беглецу:

– Может, и не убьем. Если скажешь правду!

– Чего? Это только он. Я никогда. Мне все равно. Зачем? Я-то за! – Бойко перешел на скороговорку, которая только усугубила непонимание.

Василий зашел с козыря, который давно готовил:

– С женой Красовского спишь?

– Что? – глаза Бойко округлились. – Нет… А причем? Милена? Как?

– Молчать! – втянулся в игру и Иван. – За что ты убил Красовского?

– Что? Вот вы! – опять замельтешил Эдуард. – Почему? Нет!

– Влада за что ты убил? – с расстановкой, нагнетая, повторил за Иваном Ложкин.

– Все говори, как есть! Быстро! – насел Иван.

– Я нет! Вы что! Как же я! Я думал наоборот! И меня заодно… – затараторил Бойко. – А вы? Не вы? Тогда не понимаю вообще…

– Что «мы не мы»? – сделал очередную попытку понять допрашиваемого Черешнин.

– Ну не Клара же! – ответил Бойко, как нечто само собой разумеющееся и рассмеялся.

– Это верно, – согласился окончательно озадаченный Иван и переглянулся с Ложкиным.

Тот в ответ просто почесал затылок. Как вести дальше это странный допрос у обоих пропали всякие мысли. Хоть они и мало что понимали из того, что говорит допрашиваемый, искренность его не подлежала сомнению.

– Значит, говоришь, ты не убивал, – повторил Иван задумчиво.

– Вообще! – перекрестился Бойко. – Скажите там. Вы ж сами-то… Вот я удивлен, если честно!..

– Тогда такой вопрос, – Иван прервал Эдуарда. – Почему ты от нас убегал? И заодно: кто мы, по-твоему, такие?

Тут Эдуард сказал самую загадочную фразу из всех, что произнес до того:

– Ну как же? Вы ж от Хованского. А нет?

Замешательство, которое вызвала его реплика, было таким, что Бойко решил рискнуть.

Швырнув в лицо Василия горсть чего-то мелкого и неприятно царапучего, он двинул Ивану коленом в пах, вырвался из его рук, и, распахнув дверь, кинулся бежать.

– Ах ты! Тьфу! Стоять, зараза… – отплевываясь от того, что попало ему прямо в рот, Васька бросился было вдогонку.

– Не надо, – остановил Иван, догнав Ложкина уже на выходе из корпуса. – Пусть бежит. Главное мы узнали.

Василий, бросив погоню, провожал взглядом убегающего Бойко. Тот скакал, петляя, словно убегающий от губернаторских внедорожников сайгак.

– Если я правильно понял, он тоже думает, что это не Клара, – сказал Иван одновременно с облегчением и озадаченностью. – Но и не он. Он сам боится, что его убьют. И сделает это некто Хованский.

– Тогда вопрос решен, – вдруг заявил Василий. – Я знаю, кто это.

– Что? – удивился Черешнин. – Откуда?

– Мы его прижмем. Запросто, – перепачканный чьим-то прошедшим через шаровую мельницу прахом Ложкин выглядел очень уверенным в своих словах. – Считай, Кларка уже на свободе.

Черная машина Эдика Бойко рванула с автостоянки, протирая колесами асфальт до подкладочного гравия. Впервые в голове его водителя мысли метались в еще более хаотическом порядке, чем сходящие с языка слова. Он никак не мог понять того, что только что с ним приключилось.

Впрочем, по большому счету это было неважно.

Раздача сыграна. И по итогу он все-таки в выигрыше.

Жизнь – это весьма крупный куш.

Эдуард Бойко, многими годами работающий со смертью, понимал это как никто другой.

Глава 8 Свобода не по адресу

«Кларка, считай, на свободе!».

Спустя недолгое время заявление Ложкина казалось уже не таким обнадеживающим.