Взломать стихию

Некогда загородный, а ныне просто входящий в территориальный состав Москвы, участок, на котором располагались генеральские хоромы Манина, отличался от большинства ближайших. Дом строился еще в 70-х, по типовому проекту, разработанному специально для чинов не ниже министерских, и в прошлом являлся служебной дачей Николая Сергеевича. А после был успешно приватизирован им в частную собственность.

Благодаря этому, располагался он несколько поодаль других участков, сбившихся в некое подобие элитного поселка чуть позже по времени. В архитектурном смысле среди них можно было найти что угодно – и приземистый скандинавский модерн, и пышущий дурным вкусом псевдо – барокко. В зависимости от того, на какую сторону мозгов накапал очередной элитный дизайнер очередной супруге очередного домовладельца. У Манина – старшего с супругой отношения были порваны давно (годами он оплачивал все ее нужды, но общался с женой в основном сын Леша). Возможно, именно поэтому дом остался внешне таким, как его когда-то построили – генеральской дачей тягучей, полусонной брежневской эпохи.

Тем неожиданней было увидеть то, каким он оказался внутри.

К удивлению Гуляры, за порогом обнаружилось весьма уютное, современно обустроенное жилище, над которым отлично поработали тонкий вкус и толстый кошелек.

– Проходите, – пригласил Манин. – Сейчас сварю вам кофе.

Гуляра прошла в сделанную под студию гостиную, с интересом разглядывая живописные черно-белые фотографии, картины и разного рода репродукции, свободно, «с воздухом», развешенные по просторным, голым, по большому счету, стенам. Низкая, устойчивая мебель, разнесенная по периметру, тоже добавляла пространства. В одну сторону из студии просматривалась вместительная, эргономично обустроенная кухня, а взглянув в другую, наверх, можно было увидеть комнатную анфиладу второго этажа. Туда гостеприимно вела широкоступенчатая изогнутая лестница, добавляющая в общий аккорд дополнительную ноту современности – своими элегантными композитными перилами темно – коричневого цвета.

– Красиво у вас, – сделала Гуляра заслуженный комплимент.

– Спасибо, – отозвался Манин, колдующий над привезенной из Тосканы кофе-машиной.

Помощница следователя вновь попробовала набрать шефа. Телефонная трубка молчала.

– А что Андрей вообще имел в виду, вы в курсе? – прокурор осторожно вручил Гуляре миниатюрную чашечку с кофе. – Что такого случилось, что нельзя было дождаться понедельника?

– Не знаю, – ответила Гуляра. – Все, что он сказал, это «убийца не Обухов». И что надо обсудить, что с этим делать дальше.

– Не Обухов? – переспросил Манин озадаченно. – Как это? А кто же тогда?

Гуляра пожала плечами. Хозяин в задумчивости потер переносицу.

– Не знаю, сомневаюсь я в таком смелом утверждении. Улик-то выше крыши. И больше ничего не рассказывал?

– Нет.

– Ну, хорошо, дождемся Андрея Николаевича.

С любезного позволения гостьи, Манин, извинившись, включил ноутбук и принялся делать что-то по работе.

Гуляра, насидевшись за рулем, отклонила предложение занять одно из удобных, расставленных вокруг большого стола со стеклянной столешницей, кресел гостиной, и теперь робко бродила по студии, осматривая детали жизни своего высокого начальства. Затем, примостившись все же на модной скандинавской тахте, начала перебрасываться смсками с мужем, одновременно просто тупя в телефон, в ожидании АНБ.

Но, ни через час, ни через полтора Бочаров так и не появился.

За это время успело стемнеть. Мало того, начался ливень, грозивший перерасти в серьезную бурю. Ветер горстями швырял тяжелые капли воды в оконные стекла, а с веток деревьев щедро посыпались последние листья, чудом удержавшиеся там до самого конца октября.

Гуляра поднялась и засобиралась домой, но Манин вдруг выдвинул предложение:

– Не стоит вам сейчас ехать. Вы по свету заблудились, а сейчас вообще… Развезет дорогу тем более. А вы же не полноприводная, – резонно отметил он, имея в виду гулярин «хюндай». – Переночуете, а завтра с утра вместе поедем. Я на внедорожнике подстрахую. Если что, вытяну.

Гуляра не сумела скрыть сомнений. Алексей их почувствовал.

– Я вас понимаю. Я… – хозяин поднялся во весь свой рост. – Вы наверняка все еще помните ту нашу встречу. У меня в кабинете.

Гуляра промолчала, отведя взгляд в сторону.

– Я до сих не извинился, – Манин качнул головой. – Простите меня, пожалуйста, Гуляра. Вам нечего боятся, я клянусь. Я вел себя как последняя скотина, я знаю. И мне очень, очень стыдно. Честное слово.

Гуляра взвешивала, прислушиваясь к внутреннему голосу: кто опаснее – буря за окном, которая уже начала ломать ветки деревьев, их треск был слышен даже в доме, или Манин.

– Можно я позвоню? – попросила она.

– Конечно, – ответил хозяин дома и, чтобы не подслушивать, деликатно вышел на кухню.

Набрав номер Ивана, Гуляра обрисовала ему ситуацию. Черешнин (не знавший, к слову, об инциденте в кабинете – к чему? Манина он не любил и без этого) был не в восторге. Но не против. Разумных аргументов отвергать предложение гостеприимного прокурора не было.