Взломать стихию

По нескольку раз в день в больницу заглядывали мать Черешнина и гулярина бабушка, а также постоянно звонили ее, живущие не в Москве, родители. И, естественно, каждому Иван полностью отчитывался о том, как идут дела.

В прокуратуру, по выданному лично Маниным номеру телефона, он звонил не реже раза час. Каждый раз с ним вежливо и тактично делились информацией. К сожалению, почти бесполезной. Несмотря на обыски и опросы свидетелей, каких-либо фактов, способных вывести на след последних жертв Стибелиса, и их маленькой дочери в их числе, установить не удалось.

На третий день Манин позвонил Ивану сам.

Справившись о самочувствии Гуляры, прокурор сообщил, наконец, новость, которая заслуживала внимания:

– Я подал в отставку. Слишком много допущено ошибок и пострадало людей. Ваша девочка… – Алексей вынужденно тронул самое болезненное. – Мне очень жаль, поверьте. Вы оба с Гулярой простите меня, если можете.

Черешнин принял извинения сухо. Не потому, что винил в чем-то Манина. Просто они ничем в этой ужасной ситуации не помогали.

Гуляра очнулась на четвертый день, просто открыв глаза.

Первое, что она увидела, это усталое, напряженное от недосыпания лицо мужа. Он все также сидел рядом, держа ее за руку.

– Здравствуй.

– Здравствуй.

Она, молча, смотрела на него, боясь задать известный им обоим страшный вопрос, но еще больше боясь услышать на него ответ.

– Гуляра, – Иван погладил жену по волосам. – Она жива.

– Ее нашли?! – Гуляра задохнулась от радости. – Нашли! Я знала, я знала…

– Нет, нет, я прошу тебя, – Черешнин остановил супругу. – Прости, я не так сказал… Я так думаю. Я уверен, что она жива.

Гуляра беззвучно заплакала, закусив губу, и отвернула лицо.

– Подожди. Я говорю это не просто так, – Иван заговорил быстро, но, в то же время, стараясь придавать своим словам максимальную убедительность. – Я много думал. Мне кажется, у нас есть шанс. И мы его обязательно используем. Главное, что я понял – убийца не Обухов…

– Это все поняли! – горько воскликнула Гуляра.

– … но и не Стибелис, – закончил Черешнин.

Жена повернулась к нему, ожидая продолжения – а вдруг в нем действительно кроется возможность на спасение девочки?

– Это кто-то еще, третий, – произнес Иван, насколько мог твердо. – И Варвара сейчас у него. И, я уверен, он ее пока… Пока не… Она должна быть жива.

Следующие двадцать минут Иван делился с Гулярой сделанными им за несколько суток размышлений выводами. Она слушала, не перебивая, молча глядя прямо перед собой в больничную стену.

– Не знаю я пока только одного, хоть это и самое главное, – завершил Черешнин. – Кто настоящий маньяк. Есть одно предположение, его сейчас должны проверять. Я звонил Манину, он пообещал, что сделает все возможное…

– Он не поможет, – вдруг заметила на это Гуляра.

– Почему? – удивился Иван такой категоричности.

Вместо ответа Гуляра осторожно села на кровати. Иван помог, поддержав ее под локоть.

– Принеси мне одеться, пожалуйста, – попросила она. – К Манину мы все равно съездим.

Не видя возможности спорить, Иван повиновался. Надеясь, узнать, что имеет в виду его очнувшаяся супруга по дороге к ее бывшему начальству.

Глава 2 Ненависть к насекомым

Больше всего на свете он ценил собственный семейный очаг. Весь остальной мир и интересы других людей всегда были для него где-то в стороне. Но своя семья – это другое.

Все встало на свои места, когда Голоса объяснили ему, что он не отсюда. Вот откуда это равнодушие, которое он испытывал по отношению ко всем остальным. Причем совершенно справедливо.

Смотрите сами. Разве можно всерьез сочувствовать муравьям и букашкам? Мимо них можно проходить, не причиняя вреда. Можно даже оказывать им пользу – случайно, не намеренно. Не задумываемся же мы, на самом деле, что «творим добро» для крыс, голубей и навозных мух, выбрасывая мусор на помойку, который они потом пожирают, благодаря чему потом живут?

Он никогда не топтал насекомых специально – только если они причиняли неудобства. Или, как в случае с «проводницами», когда ему нужны были они сами. Точно так же рыбак использует червей, мотыля и опарыша для того, чтобы выловить нужную ему рыбу. И никто, никто его за это не имеет права судить!

Но пробравшихся в дом паразитов – уничтожают. С этим тоже вряд ли кто-то будет спорить. Так он и попытался поступить с настырными Черешниными – попробовал раздавить их, словно выводок мерзких мокриц. Отравить, как термитов, подтачивающих то великолепное здание, которое он возводил почти год.

И как же он оказался прав!

«Личинка» Черешниных – их новорожденная дочка – по иронии судьбы, еще и выудит ему самую последнюю, большую и вкусную рыбу.

Несмотря на то, что супругам удалось выжить, теперь он ничуть их не боялся. Как бы ни были расторопны эти доморощенные детективы, а добраться до него у них просто не хватит времени. Тем более, он запутал следы так эффективно, что никому не придет в голову искать на роль маньяка кого-то другого, кроме и так уже гениально сыгравшего ее бывшего алкоголика Стибелиса.

Но вообще – План чуть было не сорвался, он изрядно понервничал.