Взломщик

– Пусть сначала подластится и запрыгивает, а потом я их отвлеку, – сказал кибер. – Шанс, что сработает, невелик, но все же больше, чем ничего.

– Ты уж постарайся тогда, дружище, – обратился к собаке Лом.

Медок в ответ утверждающе гавкнул.

– Почти разгрузили, – сказал Васюта. – Пора уже, наверное…

– Давай! – потрепал большую песью голову Капон.

* * *

Медок учел даже то, о чем не подумали сами сталкеры. Он отправился к подъемнику не напрямую, а сделал крюк, обогнув невысокое бетонное сооружение без окон, стоявшее чуть впереди справа, – пусть трубники думают, что он прибежал именно с той стороны. А подбегая к заканчивающим выгрузку мужчинам, изо всех сил завилял хвостом, выказывая огромное к ним дружелюбие и радость.

– Это еще что за чучело? – заметил пса один из трубников.

– Ого! – повернулся второй. – Прям медвежонок.

– Серых медведей не бывает, – заметил третий. – Дворняга это. А ну, брысь отсюда! – замахнулся он на Медка.

– Погоди-погоди, – остановил его второй, самый, похоже, из троих добрый. – Глянь, какой красавец! И глаза, смотри, какие умные!

– Не умные, а наглые, – проворчал первый. – Еду клянчить пришел. А нам ее самим мало.

Пес подбежал чуть ближе… и начал танцевать! Встав на задние лапы, он стал крутиться на месте, помахивая передними, словно дирижируя невидимым и неслышимым оркестром.

– Глянь, что вытворяет! – засмеялся второй трубник.

– Ну, точно, еду клянчить пришел, – буркнул третий. – Танцор, чтоб его… А ну, брысь! Пошел отсюда, кому говорят! – вновь замахал он на собаку руками.

– Да оставь ты его в покое, Хмурый! – сказал второй. – Хоть настроение поднимет.

– Эй! – раздался крик сверху. – Вы чего там застряли? На штраф нарываетесь?!

– Все, хорош развлекаться! – гаркнул на своих тот, кого назвали Хмурым. – Мамонт, давай, снимаем последний ящик, а ты, Подуха, шуруй к лебедке и сразу крути, как поддон освободится.

Подухой оказался тот, второй, который добрый. Видать, и прозвище получил из-за своей мягкости. Медок пошел было за ним следом, но через несколько шагов остановился, глядя вроде бы в сторону добряка, но кося при этом взгляд на двух других, ожидая, когда они достанут из подъемника последний ящик. Когда это произошло и Подуха принялся крутить лебедку, Медок дождался, когда клеть немного поднимется, и, быстро подбежав к ней, заскочил на поддон.

– Да чтоб тебя! – заорал на него Хмурый. – Слезай, сволочь, не то прибью!

Возможно, он бы и осуществил свою угрозу, во всяком случае, попытался бы, но тут приступил к своей роли кибер.

Он снял с себя и передал Капону автомат, а потом стремительно сорвался с места, на огромной скорости обогнул бетонное здание, затем, косолапо переваливаясь и качая, как болванчик, головой, побрел к прямо к подъемнику.

– Да куда он!.. – начал было Капон, но Лом зашипел на него:

– Тс-с! Услышат! Зан не дурак, знает, что делать.

– Не доверяю я вашей электронике, – пробубнил двойник. – Тем более в него недавно стреляли. А если перемкнуло что? Гляди, как его перекорежило…

– Спокойно. Наверное, так и задумано. Все будет хорошо. Веришь?

– Хотелось бы.

* * *

Между тем Зан приблизился к трубникам, растянул губы в дурацкой улыбке и спросил:

– Господа, я не ошибся, гостинцы здесь раздают?

– Чего-о? – вылупились на него Мамонт и Хмурый. А Подуха, хоть и тоже уставился на странного гостя, лебедку крутить не перестал, что вполне устраивало кибера.

– Гостинцы, – не переставая улыбаться, повторил он. – Пряники, конфеты, патроны, пистолеты. Мне бы чего покушать и из чего пострелять. Я слышал, тут дают. Их во-он на той сардельке привозят, – ткнул он пальцем на дирижабль.

– Гостинцы – это не то, что привозят, а то, чем расплачиваются, – начал было объяснять Мамонт, но Хмурый двинул ему в бок локтем:

– Ты чего с ним бакланишь? Не видишь, он же прибабахнутый! Еще одна жертва Помутнения. Помнишь, Чиркуна однажды «киселем» накрыло, а он потом кукухнулся и решил, что его зубы – это гостинцы? С десяток себе выбить успел, пока его не связали.

– Думаешь, и этому помочь выбить? – кивнув на Зана, спросил у напарника Мамонт.

– Не стоит, не стоит! – замотал головой кибер. – В этом совершенно нет смысла, зубы не представляют большой ценности. Их эмаль в основном составляют кристаллы апатитов. В большей мере гидроксиапатит, чуть меньше карбонатапатита и совсем по чуть-чуть хлорапатита и фторапатита…

– Что он там про Апатиты[19] несет? – слыша издали лишь обрывки разговора, удивился Капон. – Летуны ведь из Кандалакши!

– Вообще-то он про зубы, – не понял суть вопроса Лом. – Хотя согласен, это тоже странная тема. Но самое главное, песик-то наш уже почти на месте.

Клеть подъемника и впрямь уже почти поравнялась с причальной площадкой.

– Эй, вы, обалдуи! – заорали вниз трубники сверху. – Вы чего нам эту суку прислали?!

– Вообще-то это кобель, – обиженно проворчал под нос Капон.

А Хмурый и Мамонт, тут же позабыв о Зане, который, воспользовавшись этим, моментально смылся, набросились на Подуху:

– Ты чего делаешь, придурок? На кой хрен ты собаку поднял?!