Взломщики — народ без претензий

— Ты очень эффектно выглядишь в форме.

— Да?

— Очень эффектно! Жаль, что я не увижу тебя в полном снаряжении. С дубинкой, с револьвером, с наручниками.

— И так можешь представить меня со всеми причиндалами.

— Еще не могу. — Кончиком языка она медленно облизнула губы. — Костюм — великая вещь. Иногда мне кажется, что именно это и привлекает меня в театре. Нет, я имею в виду не то, что исполнители носят на сцене. Когда актер входит в роль, он словно надевает новый костюм.

— Ты сама, случаем, не играешь, Дарла?

— О нет! Я просто дилетантка, любительница. Я ведь, кажется, тебе говорила... А почему ты спрашиваешь?

— У тебя так удивительно звучит голос.

Дарла опять облизнула губы.

— Да, костюм — великая вещь. — Она снова окинула взглядом форму на мне. — По-моему, я тебе говорила, что сначала подчинялась условностям.

— Говорила, да.

— Условностям в половой жизни.

— Да.

— Но в последние годы выяснилось, что это не так. Я, кажется, и это тебе говорила.

— М-м, кажется, говорила.

— Да нет, конечно, сказала.

— Да, сказала.

Она поднялась с места и встала так, чтобы я мог оценить ее фигуру.

— Знаешь, если бы ты был в форме... да еще с наручниками и дубинкой, ты был бы неотразим.

— М-м...

— Мы придумали бы что-нибудь экстраординарное. Если у людей есть воображение, они всегда найдут, что можно сделать с наручниками и дубинкой.

— Я думаю.

— И друг с другом.

— Тем более.

— Впрочем, если ты придерживаешься условностей...

— Не очень.

— Я так и думала, что не очень. Как ты считаешь, я привлекательна?

— Еще как!

— Надеюсь, ты это не из вежливости.

— Не из вежливости.

— Это хорошо... Правда, я старше тебя. Тебя это не смущает?

— Почему это должно меня смущать?

— Не знаю. Значит, не смущает?

— Нет.

Она задумчиво кивнула.

— Сейчас не очень подходящее время, — сказала она.

— И у меня нет с собой ни наручников, ни дубинки.

— Да, ни того, ни другого... Однако это не мешает тебе поцеловать меня, так, в порядке опыта.

Я подошел к ней. Поцелуй был волнующий. Она обняла меня за шею. Через несколько секунд мои руки соскользнули вниз. Я взял ее за ягодицы и крепко сжал. Она издала какой-то нечленораздельный звук и вся затрепетала. Наконец мы оторвались друг от друга.

— Берни, когда все это кончится...

— Да, обязательно.

— Форма не так уж и важна. И причиндалы тоже.

— Но с ними было бы забавнее.

— Уверена, что забавнее. — Она снова облизнула губы. — Мне нужно сполоснуться. А ты тем временем переоденься. Или так и поедешь, в форме?

— Нет, все-таки переоденусь.

Через несколько минут я снова был в своем, штатском. Потом из ванной вышла и она. Розовость от горячей воды уже сошла с ее лица, губы были искусно подкрашены. Я напялил свой дурацкий парик и кепку. Она дала мне ключи от входной двери в дом и от квартиры. Я не стал напоминать, что могу прекрасно обойтись и без них.

— Бернард, я хотела спросить тебя о двухстах долларах. Ну, тех, которые хотел утаить полицейский.

— Что именно?

— Как ты думаешь, он поделился бы ими со своим напарником?

Вопрос застал меня врасплох. Подумав, я сказал, что не знаю.

— Вопрос на засыпку, правда? — улыбнулась она.

— Отличный вопросец.

* * *

Я прибыл на квартиру Рода до прихода Элли. От нечего делать я решил еще раз примерить форму. Переодевшись, я обратил внимание на свою обувь.

Разве полицейские носят мокасины? Обычно они ходят в черных тупоносых башмаках со шнуровкой, иногда надевают черные полуботинки, но чтобы модные мокасины... Я подумал, подумал и пришел к заключению, что сойдет и так. Никто не будет смотреть мне на ноги.

Когда Элли увидела меня в новом одеянии, ее охватил неудержимый приступ смеха, что отнюдь не подняло у меня настроения.

— Какой из тебя полицейский? — воскликнула она. — Ты же мошенник!

— Одно не исключает другого, — хмуро возразил я.

— Но ты нисколько не похож на стража порядка, Берни!..

— Теперешние стражи порядка сами на себя не похожи, — стал объяснять я. — Старая гвардия вроде Рэя — вот кто настоящие стражи порядка. А молодое поколение — куда оно годится? Возьми, к примеру, напарника Рэя — ну какой он полицейский? Одно название. То дубинку выронит, колени себе обобьет, то начнет расспрашивать взломщика, под каким знаком зодиака он родился, то потеряет сознание при виде трупа. Да я на полицейского больше него похож! Мне и нужно-то только швейцара провести. Кроме того, я не один буду, а с Рэем. Разговоры будет он вести.

— Надеюсь. Не ты же.

— Тебе не нравится затея?

— Нравится, но... Ты серьезно рассчитываешь, что она там? Я имею в виду шкатулку?

— Если шкатулка была у Флэксфорда, она и сейчас должна быть там. Кажется, я догадываюсь, кто разгромил мою квартиру. Думаю, что люди Дебю. — Скорее всего те двое, подумал я, которые входили в мой дом позавчера ночью. Я стоял на углу и смотрел на свои освещенные окна, а они тем временем шуровали у меня. — Он окружной прокурор то ли в Бруклине, то ли в Куинсе и был связан с Флэксфордом.

— Думаешь, Флэксфорд и его шантажировал?