Взломщица (СИ)

– Да бред какой-то! – фыркнула Ева, отворачиваясь от экрана. – Вы хотите сказать, что она самозванка? Да ей бы место в кампусе не выделили, если бы она не была студенткой академии!

– Ты права, – кивнул Вернер. – Парень просто искал не то имя.

Он повернулся в сторону экрана. Парень вернул фотографию, и та на пару мгновений попала в кадр. Вернер, щелкнув кнопкой на пульте, остановил видео.

Короткая ассиметричная стрижка. Рыжие волосы. Голубые глаза. Щедрая россыпь веснушек на бледном, осунувшемся лице.

В кабинете повисла вязкая, гнетущая тишина. Стали слышны щелчки какого-то механизма с круглым циферблатом, стоявшего на полке справа от Евы. Еще сильнее разболелась голова – до тошноты, до звона в ушах.

– Что это? – выдавила, наконец, Ева, оторвав взгляд от экрана.

Вернер вместо ответа достал из нагрудного кармана светлый прямоугольник и развернул его к Еве.

Та самая фотография. Её фотография.

– Ева…

На экране снова появилось лицо Марка.

– Ева, ты только не нервничай. Пойми, пока ты сама не осознаешь…

Фраза «ты только не нервничай» – лучший способ вывести человека из себя.

– Что я должна осознать?! Вы мне что доказать-то пытаетесь? Что Джессика…

– Нет никакой Джессики, – перебил её Вернер.

Говорил он негромко, но Еве показалось, что каждое его слово раскаленным клеймом впечатывается в мозг. Она вскочила с кресла, и пол качнулся под её ногами. Комната показалась ей мыльным пузырем – стены выгнулись, помутнели. Одно неосторожное движение – и реальность вокруг лопнет, рассыплется в мелкие брызги, а она провалится в невообразимую бездну.

– Ева? Ты меня слышишь?

Голос Марка доносился будто бы издалека, но его лицо на экране Ева видела четко. На какое-то время для неё все исчезло, кроме этого лица.

– Ева, пожалуйста, послушай, что говорит Алекс. Тебе нужна помощь! Это одна из причин, почему он привез тебя в Ричмонд. Совсем рядом с нашим офисом – отличная клиника…

– Я! Не сумасшедшая! – закричала Ева, и сама сморщилась от своего крика. Головная боль стала просто невыносима – череп будто обхватили затягивающимся стальным обручем, который давил все сильнее.

– Мы этого и не говорим, – терпеливо, как ребенку, ответил Марк. – Но тебе надо во всем разобраться. Мы не нашли никаких доказательств того, что Джессика реально существует…

– Да я с ней разговаривала десять минут назад!

– По голосовой связи?

– Да!

– Десять последних вызовов записываются, – вмешался Вернер. – Дашь послушать запись вашего разговора?

Ева опустилась в кресло.

– Дайте моему НКИ доступ к вашей медиасистеме.

– Открыт.

– Оператор. Запись последнего сеанса голосовой связи.

– Марк Кинтана. Тридцатое мая, девять пятьдесят семь. Продолжительность…

– Нет, нет! – почти закричала Ева. – Я сказала – последнего сеанса!

– Марк Кинтана. Тридцатое мая… – тем же ровным тоном повторил оператор. У искусственного интеллекта – океан терпения.

– Да нет же! Голосовой вызов. Джессика Пак.

– Запись отсутствует.

– Почему?! Выведи на экран таблицу исходящих вызовов!

На верхней строчке таблицы чернела надпись «Джессика Пак». Но в колонке продолжительности звонка стояли нули.

Ева помотала головой, пытаясь избавиться от кошмара.

– Это… Это какой-то розыгрыш?!

– А похоже? – спросил Вернер. Взгляда его из-под темных очков не было видно, но Ева была уверена, что в нём – ни тени жалости. Но, как ни странно, это задевало её куда меньше, чем выражение лица Марка. Тот смотрел на неё с плохо скрываемым отчаянием.

– Вот что…

Она поднялась с кресла и, борясь с головокружением, оперлась рукой о стол.

– Я не знаю, что вы задумали. Но я не верю ни одному вашему слову!

– Отрицание и гнев – это нормальная реакция… – начал Марк.

Ева, подхватив со стола какую-то увесистую статуэтку, запустила ей в экран. От удара тот покрылся паутиной трещин. Сама статуэтка отлетела в сторону, загремела по полу.

– Эта хрень, между прочим, пару тысяч кредитов стоит, – невозмутимо прокомментировал Вернер.

– Да мне плевать! – рявкнула Ева и ухватилась за бутылку с его стола.

Вернер перехватил её руку, больно стиснул запястье своими твёрдыми, как железо, пальцами. Ева попыталась вырваться, но он лишь усилил хватку. Черная кожа на его перчатке натянулась, облепляя округлые костяшки.

Ева сообразила, что его пальцы и впрямь железные. Кибер-протез.

– А вот моё виски я тебе разбить не дам.

– Отпусти меня! – взвизгнула Ева и ударила свободной рукой, целясь ногтями в лицо. Вернер оттолкнул её раскрытой ладонью. Лёгкое движение, от которого она отлетела, как тряпичная кукла, и плюхнулась обратно в мягкое кресло.

– Истерику прекрати! Я не собираюсь тут с тобой нянчиться!

– Алекс, пожалуйста, не дави на неё…

Вернер неодобрительно покачал головой и уселся обратно в свое кресло за письменным столом.

Ева замерла, скорчившись в огромном кресле, будто пытаясь спрятаться в нём от всего мира. Всё происходящее казалось ей лихорадочным бредом. Но очнуться не получалось.

– Ева… – мягко сказал Марк. – Сколько времени ты проводишь в Эйдосе?

Она вздрогнула и перевела взгляд на экран.

Марк терпеливо ждал ответа.

– Меня все уже задрали этим вопросом!

– Может, не зря? Так сколько?