Взмах чёрного крыла

— Сама? — уточнила я и, получив в ответ лёгкий кивок головы, протяжно вздохнула.

Так сильно хотелось его ударить, но здравый смысл шептал не злить его. Он сильнее, ловчее. Но удержаться не смогла, приблизилась и выкинула вперёд руку, поджимая губы, желая причинить боль этому монстру, покрытому перьями. Гетер легко поймал мой кулак, сжал до боли, склонил голову набок, наблюдая, как я пытаюсь отобрать свою руку.

— Я предупреждал больше так не делать, Тина.

— А что ты от меня ждёшь? Я не буду безропотно отдаваться тебе! Я не торгую своим телом, как та землянка в академии. Думаешь, я мечтала стать наложницей? Да я вообще думала, что у меня муж будет единственным мужчиной. Единственным! А я стану единственной для него! А что теперь? Кто я? Кто я теперь? — я рыдала в голос. — Во что ты меня превращаешь? Зачем хочешь сделать ещё больнее? Зачем унижаешь меня?

— Унижаю? — удивился Гетер. — Унижаю? — настойчиво переспросил, а затем взорвался гневной тирадой: — Я хочу, чтобы ты подарила мне удовольствие, в ответ сделаю всё, что ты захочешь! Разве это называется унижением? И о какой землянке ты говоришь?

— О той, что оказывала тебе сегодня эти ваши «донорские услуги»!

— Что? Мне? Сегодня?

— Ты не понимаешь, — сокрушалась я. — Я не хочу становиться продажной девкой. Кому я такая буду нужна?

— Мне, — тихо шепнул мужчина, осторожно погладил меня по щеке, заставляя смотреть ему в лицо. — Мне нужна. Я же сказал, что буду твоим единственным. Ты будешь только моей, я обещаю. Никого другого, только я. И с тех пор, как я увидел тебя на Земле, меня никто не кормил кроме тебя. Это всё равно, что пытаться пить воду из застоявшегося болота после чистой родниковой слезы. Тебя жестоко обманули. Я всегда буду только твой.

Я моргнула, совершенно сбитая с толку. Что он имеет в виду? Я пыталась найти ответы в его ничего не выражающих глазах, рассматривала лоб, покрытый перьями, спутанные волосы. Тенгарец в своём половинчатом состоянии больше был похож на тёмного ангела. Я никак не могла понять ход его мыслей. Откуда у него уверенность, что он будет единственным? Если я вернусь, то обязательно найду себе настоящего нормального мужчину. Но главное было вернуться.

Сипло сглотнув, попросила помочь расстегнуть платье. Сама я его точно не смогу снять. Ноги уже не держали, а пальцы не слушались меня. Я развернулась к Гетеру спиной и задрожала от нежных мужских прикосновений. Розовая ткань легко скользила по плечам вниз, открывая тенгарцу моё тело. Он не целовал меня, лишь гладил. Я пыталась вызвать в себе неприязнь к его прикосновениям, но не могла. Я помнила его слова ректору. Он считал, что я его ненавижу за то, что он принуждает меня к сексу, переживал из-за этого, но тем не менее опять повторяется.

Его руки, его слова, я вязла в его шёпоте:

— Какая у тебя светлая кожа. Она словно светится. Ты самое удивительное, что я встречал в своей жизни. Тина, ты очень красивая.

Я не верила его словам, ведь на Земле мне подобного никто не говорил. Я была одной из миллионов, американская девочка с азиатскими корнями. Я не особенная, просто мои голубые глаза уникальны среди азиатов. И красоту мою никто не возводил на пьедестал, только рядом с Гетером я чувствовала себя поистине уникальной и прекрасной. Ведь восхищение я видела не только в его глазах, но и у сокурсников, даже у некоторых преподавателей. Ведьмочки, которые мне встречались, тоже чувствовали себя чуть ли не богинями, расцветая в мире тенгарцев.

— Повернись, — тихий приказ прервал мои размышления.

Я медленно повернулась к нему. Гетер всё так же сидел на кровати. Его обнажённый торс наполовину покрывали чёрные перья.

— Поцелуй меня, — шёпот, больше похожий на стон.

Я задержала дыхание, понимая, что готова разреветься. Почему обязательно по принуждению? Зачем он рушит установившиеся с таким трудом тёплые отношения, заставляя быть подстилкой?

Сжимая платье на груди, я рассматривала витиеватые рисунки, набитые на золотом покрывале, чуть мятую ткань чёрных брюк Гетера.

— Есть приворотное заклинание? — тихо шепнула, так как ни о чём подобном не знала, и память молчала об этом.

— Зачем тебе? — тихо спросил мужчина.

— Я не хочу так, без чувств. Лучше уж влюбиться в тебя, чтобы не было так больно.

— Влюбиться? — переспросил Гетер, словно ослышался. — В меня влюбиться? Любовь невозможно наколдовать, маленькая моя. Она сама рождается здесь.

Его тонкие горячие пальцы прикоснулись к моим рукам, которые всё так же мяли розовую ткань, прикрывающую грудь.