Взмах крыла

— У наземных служб здесь нет регуляторов, — заявил Лужкин.

— Это вы о чем? — не поняла Катя.

— Ну, видите, крыши, как и везде, имеют большую отражающую способность для того, чтобы не допускать перегрева атмосферы. А есть города с крышами, которые по команде оператора меняют коэффициент отражения. Очень удобно. Температура там повышается и понижается, что тоже позволяет управлять погодой наземной службе.

— И люди позволяют вам повышать температуру в городах, прямо у своего жилья?

— В прохладное время года — почему бы и нет? А в теплое — для человека изменение на десятую часть градуса незаметно, а для формирования погоды — существенно.

Самолет миновал город и оказался на огромном лугу. Несколько коров мирно паслись на свежей травке. Павел нажал сенсор на приборной панели и резко развернул самолет.

— Коров будете углем посыпать?

— В распылительной системе не совсем уголь… Точнее, особая модификация угля… Одним словом, вреда для коров никакого не будет.

— А я думала, вы их тоже пригласите в самолет.

— Нет, пусть пасутся, — улыбнулся Павел.

Не успел Лужкин как следует замутить воздух над лугом угольной пылью, еще один индикатор загорелся красным. Всплывший голографический экран требовал развернуть самолет на девяносто градусов и подавить очаг турбулентности в двадцати километрах от города.

Павел вздохнул, развернул самолет и активировал водородный ускоритель. Машина резко набрала скорость, поднялась выше и помчалась в заданную точку.

— Может быть, вы меня высадите? — спросила Катя.

— Увы, не успею, — ответил пилот. — Из графика выбиваемся. Придется вам полетать немного со мной.

— То есть вы захватили меня в плен?

— Получается, так. Но я буду рад компенсировать доставленные неудобства.

— Чем?

— Чем пожелаете.

Катя рассмеялась — таким виноватым и озабоченным выглядел Павел. Наверное, и правда профессионал, мастер своего дела. Хотел приятно провести время, покатать девушку, но работа превыше всего.

— Ладно, тогда я и правда соглашусь с вами поужинать. Только не сегодня, а завтра.

— Отлично, — ответил Лужкин, но мысли его были явно заняты другим. Еще один сенсор наливался красным.

Сбросив в воздух порцию загустителя на водной основе, Павел вновь развернул самолет, понесся подавлять очередной очаг возмущения расчетных параметров грядущей планетарной погоды. Хотя он и говорил Кате, что служба погоды не разгоняет облака, три больших облака им разогнать все же пришлось. А потом еще одно, которое неподвижно висело над разгонным пилоном баллистической почты.

Тревожные зуммеры смолкли, и Лужкин широко улыбнулся Кате, пробормотал:

— Надо же, какая незадача. Обычно мы просто летаем над городом и редко во что-то вмешиваемся.

Используя передышку, Павел пополнил запас водородного топлива у автоматического заправщика на аэростате и направился к центру зоны патрулирования — чтобы можно было быстрее добраться туда, куда потребует диспетчер задач.

— А мы сейчас как раз над моим домом, — сообщила Катя. — Вот, розовый, с бассейном. Будете пролетать мимо в жару — можете скинуть килограмм-другой льда на крышу. Только не одним куском.

Лужкин выглянул в окошко — прямо-таки свесил голову. Аккуратную прическу его сразу растрепал сильный ветер.

— Очень мило, — заявил он. — Теперь буду знать, куда за вами заехать завтра. А давайте я вас высажу здесь? Дорога как раз свободна.

— Высаживайте, — согласилась девушка.

Самолет спланировал вниз, коснулся шоссе, прижался к нему и резко затормозил — прямо перед калиткой.

— Здорово, — улыбнулась Катя. — На самолете меня еще домой не подвозили.

Павел выпрыгнул из кабины, отвязал велосипед, поставил его на голубовато-белый асфальт.

— Был очень рад познакомиться, Екатерина, — широко, но немного нервно улыбнулся Лужкин. В самолете вновь запищал зуммер тревоги — нужно было обрабатывать очередное поле или разгонять облако…

— Спасибо вам. — Девушка взяла Павла за руку, и в это время заметила на плече, рядом с незащищенной воротником шеей пилота большую осу. — Не двигайтесь!

В отличие от многих девушек Катя не боялась ни ос, ни пчел. Сильным щелчком она сбила насекомое. Оса ударилась о борт самолета и упала на асфальт. Павел тут же раздавил ее острым носком туфли.

Зуммер в кабине смолк. Павел насторожился, достал из кармана коммуникатор, взглянул на дисплей.

— Выходит, дело было все-таки в вашем присутствии, — пробормотал он. — Точнее, в ваших действиях.

— Вы нарушили указание «пассажиров не брать» и расплачивались за это? — уточнила Катя. — Я подозревала что-то подобное…

— Нет. Чем и кому могла помешать такая прекрасная пассажирка? — улыбнулся Лужкин. — Я не совсем верно выразился. Дело не в ваших действиях, а в этой осе. Она была факторизована. И, убив ее сейчас, мы предотвратили торнадо в Тихом океане. Или бурю в Индии. А может быть, даже глобальное похолодание в Скандинавии. Теперь уже не узнать — ведь что предотвращено; то не случится. История не знает сослагательного наклонения.

— История-то не знает, но насчет осы… По-моему, вы сейчас просто сочиняете! — рассмеялась Катя.