Взмах ножа (сборник)

— Ну, а моя-то задача в чем?

— Я не полицейский, — объяснил Мудроу. — Крайсик не обязан со мной базарить полдня, а если ты покажешь свое удостоверение, он должен будет с нами поговорить.

Пол Данлеп был уже готов спросить Мудроу, почему сержант нью-йоркской полиции должен выполнять приказы гражданского лица, но вовремя остановился.

— Ладно. Только уж тогда давайте побыстрее с этим разберемся, чтобы я смог вернуться к своей работе.

Братьям Коан труднее всего сидеть без дела в ожидании начала операции. Как только они припаркуются возле «Джексон Армз», всем троим ничего не останется, кроме как забиться в глубине микроавтобуса и ждать телефонного звонка от анонимного наблюдателя внутри здания. Если Мудроу решит провести там весь день, разговаривая с жильцами, то им придется ждать целую вечность. Они высказали матери все свои соображения, но та в очередной раз завопила, называя их сосунками и гомиками.

— Это наш самый большой шанс, ребятишки, — объяснила она. — Марти Бленкс мне лично сказал, что будет более чем благодарен, если этот человек отправится на тот свет. С каких это пор такие шишки, как Марти Бленкс, лично звонят людишкам вроде нас? А вы, ленивые подлецы, готовы рискнуть единственным шансом только потому, что не хотите пропустить свои утренние развлечения. Какие вы после этого мужчины? Я всегда говорила, проклятие каждой ирландской матери — это сын-ирландец.

От дома, где жили Коаны, до «Джексон Армз» было недалеко, и непоседливые братья решили сделать крюк и заехать в «Асторию». Они медленно объехали дом на Двадцать восьмой улице, рядом с заводом Кон Эд, и остановились на углу. Через пять минут Катерина Николис уже спешила к машине и, не сказав ни слова, забралась на заднее сиденье. Она жила со своими родителями, разговаривала за ужином по-гречески, но уже состояла солдатиком растущей армии нью-йоркских ребятишек, которые пристрастились к кокаину. В пятнадцать лет она была готова сделать все что угодно для мужчины (или мужчин), который мог снабдить ее наркотиком. Любопытно, что она никогда не думала об этом как о проституции. Катерина смотрела на себя в зеркало и видела прекрасную сирену с черными волосами и черными глазами, нежной, молочного цвета кожей и полными губами. Пятно черных волос внизу плоского живота так контрастировало с белой кожей, что мужчины охотно тратили сотни долларов, чтобы поддерживать ее привычку, которая, кстати сказать, подстегивала сексуальные аппетиты Катерины и все значительно упрощала.

Катерина легла на матрас с водяной прокладкой теперь уже полностью оборудованного автобуса, который Реббит увел из северного района Джерси прошлой ночью. Счастливо улыбаясь, она дотянулась до трубки и крошечных пузырьков с крэком, которые держал в руке Мик Коан. После первой затяжки она подняла коленки, и коротенькая юбочка сползла до талии.

— Вот это потолок, ребята, — сказала она, имитируя ирландское произношение. — Просто потолок!

У Мудроу было предчувствие, что день окажется неудачным. Он толкнул входную дверь в «Джексон Армз» (не воспользовавшись ключом) и увидел в коридоре Ино Кавеччи. Сначала помощник юриста выдал Бетти список с датами судебных заседаний, и на какое-то время Мудроу вздохнул с облегчением. Но потом Кавеччи обратился к нему:

— Послушайте, Мудроу, что происходит с этими людьми? Я не видел ничего подобного! Они даже не пускают меня на порог. Они не хотят ни во что вмешиваться. Китайцы не желают разговаривать с индийцами, индийцы не хотят разговаривать с ирландцами, корейцы вообще считают, что они японцы, черт возьми! И все не возражают выехать из «Джексон Армз», что, собственно, и делают. Богатые покупают дома на две семьи во Флашинге, а бедные просто перебираются куда подешевле. Я не знаю, что делать, а эти идиоты…

— Ну ладно, Ино, — прервал его Мудроу. — Почему бы тебе просто не сказать, что ты хочешь? У меня много работы.

Кавеччи, оскорбленный, отошел от Мудроу.

— Послушайте, да мне на самом деле наплевать! Конечно, командуете парадом здесь вы, но вы и должны понять, в доме скоро не останется ни одного законно проживающего жильца, если не остановить то, что происходит. Я давно занимаюсь этими делами и могу вам сказать, если люди не хотят бороться сами за себя, то никакие суды и политиканы им не помогут.

— Ну, а как же официальный представитель городских властей — Коннели? — прервала его тираду Бетти, пытаясь смягчить гнев Кавеччи. — А агентство по сохранению и развитию недвижимости? Я думала, они тоже здесь работают.

— Здесь все крутятся сейчас только потому, что дело Бенбаума получило огласку. Но как только полиция оставит лишь обвинение в незаконном хранении оружия, они сразу займутся другими делами. Если вы хотите видеть в доме официальных лиц, надо, чтобы постоянно происходило что-то драматическое. Новый управляющий — Генри-Как-Его-Там — вчера врезал в подъезд новый замок, а ночью кто-то его опять вышиб. В три часа дня, когда детишки возвращаются домой из школы, у двери в подвал уже стоят наркоманы и…