Взмах окрылённости

Вся душа моя – в ссадинах слов,
В преломлениях света и тени.
Ты не строг и почти не суров,
Становясь предо мной на колени.

После самых мучительных дней

Каждый жест твой волнующе нежен.
С притяжением, жгущим острей,
Этот страстный порыв неизбежен.

Горечь смерти отвергнув едва,

Я вверяюсь тебе без оглядки,
Тихо чувствую лишь, что жива,
Покоряясь столь дивной загадке.

И божественным смыслом полна,

Скорбь уходит любви нашей ради.
Милость свыше нам возвещена,
Здесь помолвленным по благодати…

«Я сдуваю с ладони мечту…»

Я сдуваю с ладони мечту,
И она раскрывает все крылья,
Исчезая в лучах на лету,
Высоко в поднебесном развилье.

В ясных солнечных кляксах весны

На гранитной резьбе балюстрады,
Возле клумб, негой напоены,
Медлят отзвуки струнной сонаты.

Вне терзаний былых каждый миг

Преисполнен во мне благодати.
С трелью бьётся поющий родник
За фонтаном и вязами сзади.

Над террасой, увитой плющом,

Смотрит тень из окна мезонина.
Соло скрипки запомнив тайком,
Веет бриз по цветам бальзамина.

Рвутся в росную залежь тиши

Ритмы, тембры, альты и сопрано.
Подхватив их, взмывают стрижи
В трепет света, где даль осиянна.

У беседки качает листва

Распустившихся гроздьев подвески.
Льёт воздушной волной синева,
Уходя в мелодичные всплески.

И, свободной от жизни земной,

Для меня ничего нет желанней,
Чем покинуть тлен мира самой,
Не печалясь о дне расставаний…

«Не раздувай огонь – во мгле…»

Не раздувай огонь – во мгле
Пусть догорает эта ночь.
Впотьмах при рдеющей золе
Сложнее чувства превозмочь.

В воспламенённости твоей

Бьёт пульс потусторонних сил.
Мне быть дано ещё нежней,
В каком бы мире ты ни жил.

Всё только кажется, что есть.

Слоятся стены, окна, пол.
На потолке теней не счесть,
Сном брошенных на произвол.

Из мнимости легко пропасть

В бескрайней сфере вне времён,
И, вскрыв томящую нас страсть,
Развеять свет своих имён…

«Я душой смертельно раненой…»

Я душой смертельно раненой
Вскользь задела за слова,
Вспыхнув в слабости отчаянной
Всем надрывом естества.

В страсти ни о чём не ведая,

Кроме самых острых чувств,
Скорбь, как песню недопетую,
Выжгла из своих безумств.

До затворничества вечного

Спазм мытарств меня рассёк.
Был из мрака кровотечного
Путь мой средь земных дорог.

Мне, пощады дар не вымолив,

Вслед любви в последний раз
Оставалось, горечь выронив,
Вспомнить взор влекущих глаз…

«Ты завьюженной зимней ночью…»