Взмах веера (СИ)

Смерив киашьяра взглядом, от которого пустому месту досталось бы больше внимания, я поковыляла к провалу. Злость кипела во мне, позволяя не обращать внимания на боль. Клант ничего не ответил, а у меня не осталось сил, чтобы обернуться и узнать, что он думает. Да и не хотелось.

«Надеюсь, в ближайшее время наши пути не будут пересекаться, — подумала я, зная, что он услышит. — Не хочу тебя видеть».

Стоило вырваться из западни, в которую меня забросило сбившимся порталом, и сразу же стало чуть легче. Стены замка, напичканные артефактами, вливали в меня силы. Я не знала, как устроены эти магические накопители, но они всегда отчасти компенсировали излишнюю истощенность, уравновешивая магический фон. Вот и теперь они уверенно накачали мне сочной концентрированной энергии, которую я пустила на восстановление физических сил.

— Практика меня доконает, — пророчески изрекла я, проходя пустующие коридоры и залы.

Эта часть замка казалась совершенно незнакомой, так что я предпочла не перемещаться отсюда, зная, что давным — давно в Лессе переходы были не множественные, а очень определенные, от чего меня может повторно занести не туда.

Постепенно необходимость держаться за стены отпала, да и бушевавшая во мне злость поугасла, обратившись стыдом с горькой примесью страха. Умереть я боялась меньше, чем осознания Клантом моих истинных эмоций.

Через пять или шесть вынужденных переходов, я наконец оказалась на знакомом уровне, откуда прямиком шагнула к себе на этаж. Меньше всего, конечно, хотелось оставаться в Лессе лишнее время, но мое появление в Эдише в крови и грязи вызвало бы слишком много вопросов, на которые не хотелось отвечать. Под сомнением была так же возможность смыть с себя грязь прямо в деревушке.

Служанка явилась тут же, стоило лишь позвонить в колокольчик, молниеносно сдернула с меня одежду, будто лепестки с бутона, и усадила в ванну. Горячая вода и ароматное мыло легко восстановили душевное спокойствие, притупив внутренний голос. Он все еще укоряюще зудел, но теперь где-то далеко и едва слышно.

«Прорвемся! — решила я, с наслаждением откинувшись на валик полотенца. — Бывало и хуже».

* * *

Неяркий солнечный свет с двух сторон отбрасывал блики на узкую кушетку, придвинутую к стене. На лежанке, едва дыша, вытянулся тощенький легард — подросток: выпуклые коленки, острые локотки, изможденное личико. Склонившаяся над ним знахарка время от времени приостанавливала осмотр и просто качала головой.

— Клант, а тебе не кажется…

— Нет, — отрезал киашьяр и жестко посмотрел на брата.

Рэнд, заметив настроение блондина, смолк и решил не озвучивать свои мысли дальше.

— Ты олух несчастный! — вскричала Элеонора, вскакивая на ноги. — Как тебе только в голову пришло сразу же набрасываться со своими магическими штучками?

«От тетушки Норы ничего в Лессе не скрыть», — обиженно сообщил Клант брату по мысленной связи.

«Всем давно это известно», — ответил Рэндалл и передернул плечами.

— Прекратите шептаться! Особенно, когда я с вами разговариваю, — хмуро изрекла легарда. — Когда вы уже повзрослеете? Особенно ты, Рэнд!

— А что сразу я? — искренне изумился киашьяр.

— Это твой брат, — безапелляционно отчеканила Элеонора и вновь присела рядом с ребенком.

Клант хотел что-то сказать, но Рэнд, от греха подальше, подхватив блондина под локоть, выскочил в коридор. Брат недовольно засопел, но ничего не ответил, отойдя от киашьяра на несколько шагов.

— Знаешь, а ведь тетя права, — прикрыв дверь, признался Рэндалл.

— Мне не понятно… уже всем, что ли, в Лессе известно о произошедшем? — взвился Клант.

Брюнет неопределенно пожал плечами и спокойно ответил:

— Да даже если и так… Почему ты злишься? Особенно теперь.

— Я не виноват, это все Эмма. Бестолковая девчонка! — простонал Клант.

— Она всегда такой была, — хмыкнул Рэндалл, подходя к натянутому на стене гобелену — на полотне неизвестный мастер выткал животное, смутно напоминающее легала, но способностей художнику явно не хватало, и зверь вышел похожим на помесь утки и осла, — и тебе это хорошо известно.

— Да, но ни разу за столько лет Эмма не ввязывалась в неприятности так часто, как в последние несколько недель.

— Это практика! — усмехнулся Рэнд. — Потом будет только хуже.

— Да, но теперь эта девчонка заявила, что не желает меня видеть, — хмуро сообщил Клант.

Рэндалл ничего не ответил, лишь выразительно посмотрел на брата. Блондин зло застонал и взмолился:

— Давай только без этого. Мало мне отца и Кирии с их взглядами. Нам языки придумали, чтобы можно было прямо сказать, а не изображать из себя укоряющие статуи.

— Ты сам все знаешь, — отмахнулся киашьяр. — Вместо того чтобы походить на страдание неоцененного героизма, пошел бы и извинился перед девчонкой. Эмма малышка добрая, а на тебя она вообще долго злиться не может.

Клант замер, потом закашлялся и судорожно хлопнул себя по груди.

— Что на этот раз? — обреченно сжалился легард.

— Видишь ли… В этот раз все немного сложнее, — в конце концов отозвался блондин.

— Blrh, Клант, прекрати юлить, скажи прямо.