Взметайся, разум мой, в небесны дали

В раздумьях о смерти

Нам говорят – не думайте о смерти,
Не омрачайте жизнь давящей темнотой.
Туда людей заманивают Черти,
Воруя у наивных простачков покой.

И страх, почувствовав себя свободным,

Засев внутри, сжирает по кусочкам плоть.
А счастье, выбежав в одном исподнем,
Несётся прочь, крича, что силы есть: «Господь!

Господь-спаситель, помоги, дай веру,

Что вечно жить предписано нам на Земле!
И силы дай убить в себе Химеру,
Мы не желаем быть у страха в кабале!»

Стал мир от рассуждений Бога светел.

Не став нас, бедных, за носы водить,
Господь, недолго думая, ответил:
«Я дал вам смерть, чтоб вы могли счастливо жить».

Однажды Логика потеряна была…

Однажды Логика потеряна была,
А Истина заснула ненароком.
И только Ярость почему-то не спала,
Себя явив единственным пророком.

Посуду била, шельма, в голос матерясь,

С себя срывая чёрную рубаху.
И по квартире с криками «Атас!» носясь,
На всех домашних нагоняла страху.

И все дрожали, даже писались в штаны,

Менять бельё в пылу не успевали.
И вслед за Яростью кричали: «Пацаны!»
И кулаки до кровушки сжимали.

Но как-то вдруг ворвался лучик солнца в дом,

И Ярость поняла, что проиграла.
И все домашние, усевшись за столом,
С трудом из головы повынимали жало.

Во сне увидел я тебя…

Во сне увидел нынче я тебя.
В нём за столом с тобою пили водку.
И каплями закуску окропя,
Мы обсуждали женскую походку.

Так делают мужчины иногда,

Когда чертовка, влившись в кровь, играет.
Куда-то исчезает суета,
А молодость из кожи вылезает.

Она зовёт на подвиги мужчин,

И шашки наголо, коней седлаем.
Зажав зубами сотню так пружин,
В удалых казаков с тобой играем.

Но, вдруг проснувшись, с грустью понял я –

Испорчен аппарат радиосвязи.
С казачьей шашкой рядом нет тебя,
Мы обитаем в разных ипостасях.

Подопытная крыса

Что может быть прекрасней солнца?
Что может быть прекрасней неба?
И ангел, вдруг влетев в оконце,
Тебе шепнёт, что всё – плацебо.

Плацебо – небо вместе с солнцем.

Плацебо – море и дельфины.
Плацебо даже дом с колодцем
И тот растущий куст рябины.

Плацебо – город и машины,

Тот мужичок возле подъезда.
А съеденный кусок свинины –
Лишь часть эпического квеста.

На самом деле – ты в нирване,

Как часть глобального каприза.
Лежишь недвижимо в метане,
Как та подопытная крыса.

Чернота, подкравшись незаметно…